— Навсегда, детка.

Аника покачала головой… у нее было учащенное дыхание:

— Может быть.

Хм? Она что, сошла с ума?

— Ани, — начала я. — Тебе пришлось бы сделать что-то чертовски плохое, чтобы потерять меня как друга.

— Я знаю, — был ее приглушенный ответ, глаза блестели от непролитых слез.

Ух ты. Она действительно была в беспорядке.

— Вот именно, — заверила я, сжимая ее пальцы. Я была так уверена в ней, что добавила. — Этого никогда не случится. — Отпустив ее руки, я зловеще указала на нее и приказала. — Не уходи оттуда, пока хорошенько не сморщишься. Ты меня слышишь?

Губы Ани растянулись в натянутой улыбке.

— Да, мэм.

Я присоединилась к Мине и Каре, которые были заняты сборами. Мина спустила штаны для йоги, прежде чем надеть темные джинсы.

— Нас, что случилось? Она в порядке?

На тихие любопытные вопросы у меня не было ответа. Я натянула футболку через голову, пока рылась в гардеробной в поисках, что бы надеть.

— Твоя догадка так же хороша, как и моя.

Кара в трусиках и лифчике надела красивое черно-белое мини-платье. Оно открывало много кожи, доходя до середины бедра.

— Бедняжка. Она выглядит потрясенной.

Она такой и была. Я никогда раньше не видела, чтобы она вела себя так, словно боялась собственной тени.

Я не была оптимистом. Я старалась ею быть — действительно пыталась — но больше всего я была реалистом. Я усвоила, что, когда что-то пахнет дерьмом, значит, поблизости есть дерьмо. Итак, когда я без предупреждения вошла в ванную, произнеся: — Извини, детка. Мне просто нужно взять… — мое сердце остановилось при этих словах.

Вид спины Аники приковал мои ноги к месту.

Не в силах говорить, я впитывала все глазами. Пестрые синяки покрывали ее спину и плечи. Отметины на ее предплечьях поблекли до зеленовато-желтого цвета, что говорило мне о том, что они были там некоторое время.

— Какого хрена? — это все, что мне удалось выдавить.

Лицо Аники помрачнело, и она тихо выдохнула.

— Ничего страшного.

Повторите? Простите?

Звуки разговора Кары и Мины сказали мне, что они не слышали моего вскрика.

Мои ноги снова начали работать, и тогда я двинулась на нее. С видом решимости она выпрямилась в ванне и заговорила.

— Действительно. Это ничего. — Я не мог не заметить, как она избегала моего обеспокоенного взгляда. — Я, э-э, снова начала танцевать.

— Что? — Я скептически нахмурилась.

— Я снова танцую, — повторила она.

Мои глаза сузились.

— Ты не говорила об этом.

— Ну… — несколько резко и раздраженно возразила она, — …тебя действительно не было рядом, Нас.

Ее выстрел попал в цель, и у меня сжалось сердце.

Она была права. Меня не было рядом.

Подавив внезапную вину, которую я почувствовала, я медленно произнесла с сомнением.

— Ты говоришь мне, что выглядишь так из-за… танцев?

В ее глазах не было света.

— Да. — Она облизала губы и невесело рассмеялась. — Ты будешь удивлена, как трудно вернуться к этому после семилетнего перерыва. Мое тело уже не такое гибкое как раньше. Я падала снова и снова. На прошлой неделе я подвернула лодыжку. Именно поэтому я ходила на работу в балетках.

Да, я задавалась этим вопросом.

Красный флаг в моей голове продолжал развеваться. Но у меня не было реальных причин сомневаться в ней.

Моя циничная натура заставила меня спросить:

— Ты бы сказал мне, если бы у тебя были проблемы, верно?

Аника моргнула на мгновение, прежде чем посмотрела на меня без капли эмоций и сказала:

— Ты единственный человек, которому я доверяю.

Мой счетчик дерьма сработал, когда я заметила, что она не совсем ответила на мой вопрос. Однако моя любовь к ней подсказала мне, что Аника не будет хранить секреты. Не от меня.

Слегка успокоившись, я еще раз взглянула ей на спину, и из меня вырвалось абсолютно честное:

— Ты выглядишь дерьмово, детка.

Тогда Аника рассмеялась. Настоящий смех. Музыкальный, звонкий смех. И чем дольше это продолжалось, тем меньше стеснения было у меня в животе. Тем более, когда она посмотрела на меня, и к ее глазам вернулась теплота.

— Знаю.

Я любила Анику. Она была не просто другом. Она была членом семьи. И я защищала свою семью.

Если бы кто-то даже попытался причинить ей вред, я бы убила их без колебаний.

— Я беспокоюсь о тебе, — неохотно призналась я.