У нее были обычные зеленые глаза. Но в ту ночь они светились. Или это просто была игра света? Или ему померещилось?

Оглушительная музыка, скользящие лучи прожектора, смех людей… Дмитрий снова схватился за голову.

Он кое-как прошел к бару.

– Что с тобой? – Глеб хлопнул его по плечу. – Вечеринка что надо…

– У меня голова раскалывается, – пожаловался Дмитрий. И попросил бармена налить ему виски.

– Ты уже был дома? – спросил Глеб.

– Нет еще.

– Не звонил?

– Нет.

– Интересно, что она делает там…, – Глеб подмигнул другу.

– Я даже знать этого не хочу, – поморщился Дмитрий.

– Но тебе придется туда поехать рано или поздно.

– Не доставай меня хотя бы ты.

– Намучаешься ты с ней.

– Если она еще жива, – Дмитрий залпом выпил весь бокал.

Дмитрий пробыл в клубе до часа ночи. Потом все же решил ехать домой.

Припарковав машину у подъезда, он обошел дом. Свет нигде не горел. Он медленно поднялся на третий этаж. Дверь цела, следов пожара вроде нет. Он принюхался, газом тоже не пахло.

Хотя… если что-то случилось бы, соседи вызвали бы пожарных и позвонили ему.

Он осторожно повернул ключ в замке и толкнул дверь. На него никто не бросился с ножом.

«Черт, я схожу с ума», – подумал он и перешагнул порог.

Яркий свет озарил коридор. Дмитрий снял туфли и прошел в гостиную. Катя лежала на диване, укрытая одеялом с головой, лишь длинные темно-русые волосы разметались по подушке. Дмитрий решил ее не трогать. Он прошел мимо дивана на кухню и зажег лампочки над кухонным столом. На плите стояла сковородка с чуть пригоревшей яичницей. Он взял сковороду и повернулся к обеденному столу.

– Твою ж! – воскликнул он.

Катя стояла перед ним.

– Напугала до чертиков, – он поставил сковородку на стол. – Почему не спишь?

– Я ждала тебя, – прошептала она.

Дмитрий оглядел девушку. Волосы ее были вымыты и расчесаны, на ней была его одежда, которую он отдал ей вчера. Она стояла напротив него, опустив голову. Руки она держала за спиной.

– Зачем? – он бросил быстрый взгляд на подставку для ножей. Все ножи были на месте. Что она держит за спиной? Ножницы?

– Почему ты привел меня сюда? – спросила она, не поднимая глаз.

– Катя, пожалуйста…

– Меня выгнали из дома, мне некуда идти, – произнесла она.

– Я знаю. Поэтому можешь остаться здесь. Но на определенных условиях. Во-первых, ты не творишь глупостей. Во-вторых, не создаешь мне проблем. И в-третьих, делаешь все, что я скажу. Тебе ясно? – он включил чайник.

Девушка подняла на него испуганные глаза.

– Ты.. ты хочешь… снова…

Она побледнела и отступила на шаг.

– Нет, Катя, нет, – он устало опустился на стул. – Я не трону тебя. Тебя никто не тронет.

– Зачем тебе это?

– Ты под моей ответственностью. Пока не выплатишь долг. Поэтому можешь жить здесь. Спать будешь на диване. Следи за домом, поддерживай легкий порядок, но сильно не напрягайся. Раз в неделю сюда приходит женщина для уборки. Для нее и всех соседей ты – моя племянница, договорились?

Катя кивнула.

– Завтра с утра поедешь в школу.

– Нет, – прошептала Катя. – Я не могу…

– Катя, не спорь со мной. Правило номер три: ты делаешь все, что я скажу.

– Я не могу… после всего…

– После чего? – спросил он, заглядывая в ее глаза. Они были обычного зеленого цвета. Без какого-либо свечения. Просто большие глаза, наполненные слезами. – Ты пропустила пару дней, уверен, быстро догонишь программу. Катя, пожалуйста, я чертовски устал, у меня раскалывается голова. Не устраивай истерик, ладно?

Она ничего не ответила. Чайник отключился.

– Выпьешь со мной чай? – спросил он.

Катя кивнула и села за стол.

Дмитрий налил чай себе и ей. А потом принялся за холодную яичницу.

– Ты сама-то хоть ела?

Она кивнула.

– Неплохо для первого раза, – улыбнулся он.

– Она пригорела, – прошептала девушка.

– Неважно. Спасибо.

Дмитрий смотрел на девушку. Она медленно пила горячий чай. Глаз она не поднимала. Но он видел, что выглядела она немного лучше. Отек век из-за постоянных слез прошел, значит, больше не плакала, к щекам вернулся едва заметный румянец, значит, хорошо поспала.