Пересадка органов ex mortuo помимо чисто научных и клинических аспектов поднимает ряд фундаментальных философских и этических проблем, в том числе касающиеся отношения человека к своему телу. Предметом широких обсуждений ставятся такие, казалось бы на первый взгляд необычные вопросы, как право индивидуума на свое тело после смерти и право на изъятый орган. Субъектами, в пользу которых может отчуждаться это право с момента изъятия органа из тела B-DD, N-H-BD, могут являться конкретные лица, например, родственники донора, врачи, осуществлявшие пересадку, медицинские структуры, задействованные в процессе получения органа и его пересадки, и даже граждане страны, в которой проживал потенциальный донор или проводилась заготовка органа, либо всех пациентов в мировом масштабе, ожидающих пересадку [Исмагилов Р.З., Калышев Р.С. Методы заготовки, консервации и сохранения жизнеспособности трупных донорских органов // Клиницист. – 1995. – № 3. – С. 43 – 51].

Бесспорно, человек обладает правом самостоятельно решать вопрос об изъятии органов из его тела после смерти для пересадки их нуждающемуся лицу. Между тем, согласно установившейся традиции общество предоставляет право не только самой личности, но и его ближайшим родственникам распорядиться его телом. Безусловно, не допустимо никакое принуждение или давление с целью заставить человека при жизни, либо членов семьи после его смерти отдать орган для последующей пересадки. Анализ показывает, что главным и определяющим побудительным мотивом в обеспечении получения органов для пересадки остается благородное стремление помочь другим. Хотя, несмотря на альтруизм проблема получения достаточного для трансплантации количества органов и тканей на основе добровольности в настоящее время не решена [Шумаков В.И. Трансплантация органов и тканей – настоящее и будущее // Вестн. РАМН. –1999. – №9. – С.46-48].

Известно, что одной из важнейших проблем трансплантологии является заготовка и использование трупных органов для целей пересадки безнадежным больным. Между тем, до сих пор, неоднозначны людские мнения об этой проблеме. В этой связи, наше общество продолжает нуждаться в серьезной разъяснительной работе вокруг вопроса об осмыслении смерти не только своего, но и родных, близких и вообще человека и, через это осмысление получить позитивную поддержку от них в вопросах заготовки и использования органов после кончины человека. Уверены в том, что глобализационнный процесс молотом пройдется и по феномену смерти в контексте социокультурной ситуации, как на Западе, так и на Востоке [Ерамишанцев А.К., Готье С.В., Скипенко О.Г. и др. Клинический опыт трансплантации печени НЦХ РАМН // Рос. журн. гастроэнтерол., гепатол., колопроктол. – 1995. – Т. 5, № 3. – С.15-18]. Это лишь вопрос времени. В этих условиях, приобретает особый смысл прогнозирования процесса решения вопроса об органном донорстве, в том числе и в нашей стране. В порядке пояснения: имеется целый спектр моральных и юридических проблем, связанных с изъятием и пересадкой органов и тканей от B-DD, N-H-BD. Трансплантологам важно как можно раньше начать манипуляции по забору органов и тканей из тела B-DD, N-H-BD, ибо, именно в этом залог успешности в пересадке. Вопрос же упирается в получении согласия потенциального донора, его родственников и близких, или же в интересах спасения жизни другого больного игнорирование этого согласия.

И если говорить всерьез о степени подготовленности современного общества к восприятию требований трансплантационной практики, а именно использование органов и тканей ex mortuo, то следует признать, что, безусловно, наступает время пересмотра декларативного гуманизма в пользу выдвижения и укоренения аргументов для дачи согласия на изъятие органов и тканей человека после его кончины для целей пересадки их безнадежно тяжелому больному [Мур Ф. История пересадок органов. – Москва: Мир, 1987. – 310 с.]. Особенно много споров возникает относительно того, как должно устанавливаться согласие потенциального донора либо его родственников на изъятие органов для пересадки. В разных странах существуют разные системы установления согласия. Одна из них основывается на так называемой презумпции несогласия. В этом случае необходимым условием для использования органов умершего считается документированное (карточка донора, специальная отметка в удостоверении личности, водительском праве и пр.) предварительное согласие человека на то, чтобы после смерти его органы и ткани могли использоваться для трансплантации [Мойсюк Я.Г. Мультиорганное донорство в клинической трансплантологии (организация, методология, тактика, результаты и перспективы) // Дисс. … докт.мед.наук. – М. – 1992. – 329 с.].

Соответствующее разрешение на изъятие органов для пересадки можно получить от родственников и близких B-DD, N-H-BD. В этом случае решение об использовании органов умершего опирается на презумпцию согласия. Если человек в явной форме не возражал против посмертного изъятия его органов и если, далее, таких возражений не высказывают его родственники и близкие, то эти условия принимаются в качестве основания для того, чтобы считать человека и его родственников согласными на мультиорганное донорство. Опыт показывает, в странах, где принята презумпция согласия, получение донорских органов облегчено по сравнению со странами, опирающимся на презумпцию несогласия [Хлыстова З.С. Закономерности превращений тканей в условиях их трансплантации // Бюлл. экспер. биол.– 1994.– № 4.– C. 341-349]. Недостаток системы, базирующейся на презумпции согласия, заключается в том, что люди, неосведомленные о существовании такой нормы, автоматически попадают в разряд согласных. Чтобы избежать этого, в некоторых странах отказ выступать в качестве донора фиксируется в особом документе – «карточке не донора», которую человек должен постоянно иметь при себе .

В связи с такой ситуацией возникает неопределенность такого характера. Поскольку законодательство не обязывает медиков устанавливать контакт с родственниками умершего и выяснять их мнение относительно изъятия органов (хотя закон и наделяет их таким правом), то фактически родственникам не представляется возможности принять участие в решении вопроса. В этой ситуации, к сожалению, сами медики оказываются в щекотливом положении, ибо, родственники и близкие, узнавшие об изъятии органов ex mortuo без их согласия могут привлечь медиков к судебной ответственности за нарушение прав B-DD, N-H-BD. Общеизвестно, что медицинские работники, в особенности трансплантологи, по своему интерпретировали и всегда позитивно воспринимали слово «смерть служит продлению жизни», считая, что в современном обществе это является реализацией высокогуманной идеи сохранения жизни обреченному больному за счет B-DD, N-H-BD. Между тем, всегда надо иметь в виду то обстоятельство, что медики, в особенности трансплантологи, являются заинтересованной стороной в деле использования донорских органов и тканей [Ашимов И.А., Ашимов Ж.И. Медико-философский и религиозный взгляды на проблему «Смерть мозга» // V – International Conference Of Young Medical Scientists. – Baku.-2005.-P.120-122].

Во времена трансформаций взглядов людей и общества возникла опасная тенденция, отдающая приоритет "частному интересу и пользе" перед "универсальным благом", которые наполнены следующим конкретным содержанием: понятие "частный интерес" представляет заинтересованность реципиента и трансплантолога в получении донорского органа, а понятие "универсальное благо" – сохранение такого условия человеческих взаимоотношений, как «смерть служит продлению жизни». Насколько нравственен этот аргументационный стиль? Допускают два варианта или формы возможных изменений морали и этики: а) отрицание моральных норм; б) соглашательство с новыми приоритетами [Трансплантология в Кыргызстане: проблемы, трудности, перспективы // Сб.НИР под ред.И.А.Ашимова. – Бишкек, 2002. – 194 с.]. Если первое понятно, то второе нуждается в следующем пояснении: видоизменение морального сознания сопровождается с появлением новых аргументационных установок, изменения стиля аргументации. В частности, отсутствие факта несогласия («презумция несогласия») автоматически трактуется как полученное согласие на изъятие органа или тканей. Между тем, изъятие органов без получения согласия умершего человека, насильственно превращенного в B-DD, N-H-BD, есть нарушение основного принципа нравственных взаимоотношений между людьми. Получается, что при изъятии медики «крадут» органы и ткани у B-DD, N-H-BD. В силу менталитета наш народ просто ужаснеться узнав это явление. В указанном аспекте, принцип презумпции согласия, отраженный в Законах о трансплантации, в том числе и в Законе Кыргызской Республики "О трансплантации…» и есть проявление «частного интереса», но завуалированная благим намерением сделать доброе в отношении другого субъекта.

На фоне сказанного выше, примечательно то, что христианская и мусульманская мораль считает совершенно недопустимым нарушение свободы человека: "Добровольное прижизненное согласие донора является условием правомерности и нравственной приемлемости изъятие органа или ткани. В случае, если волеизъявление потенциального донора неизвестно врачам, они должны выяснить волю умирающего или умершего человека, обратившись при необходимости к его родственникам». Следует сделать такое допущение, что, даже не думая о смысле смерти, отгоняя саму мысль о нем, родственники и близкие умершего действуют в условиях выбора так, как если бы они учитывали в своих действиях этот тщательно гонимый Смысл. В трансплантационной службе, именно от коллективного и индивидуального осмысления смысла смерти (не только своего, но и родных, близких и вообще человека) зависит, в конечном счете, стратегия поведения человека в пользу того, чтобы пожертвовать органами умершего в благородных целях спасения жизни другому человеку [Пашковский Э.В., Цыбуляк Г.Н. Смерть мозга: современное состояние проблемы //Вестник хирургии. – 1998. – №5. – С.152-156]. Приведем некоторые цифры. Согласно данным ВОЗ, в мире проводится ежегодно около 70 тыс. пересадок цельных органов и миллионы пересадок тканей. Между тем спрос на донорские органы и ткани значительно превышает предложение. По некоторым оценкам, лишь 20-30% очередников доживают до операции по пересадке органа. Вопрос же добровольного согласия на изъятие органов B-DD, N-H-BD родных и близких для спасения обреченных больных пока не решается [Петровский Б.В., Белорусов О.С. Проблемы трансплантации почки // Хирургия.– 1990.– №5.– С.3-7]. Вот в этом заключается трагизм современной социокультурной ситуации.