– Ух ты! Новенькая? – спросила Никки, войдя в комнату. – Как зовут?

– Искра Илларионовна Героева.

– Господи Иисусе, как сложно. А я Никки. Просто Никки.

В характеристику Никки стоило бы добавить еще один пунктик – она весьма быстро умела подстраиваться под вечно меняющиеся обстоятельства. Никки всегда говорила так: «Если я не могу изменить ситуацию, то в моих силах изменить свое отношение к ней». «Кинула Эсси? Ладно. Не смертельно. Позлюсь немножко, и хватит. Новая соседка? Вообще ерунда. В целом, жизнь – полнейшее днище и хочется сдохнуть? Ну, отчалить на тот свет всегда можно успеть. А вдруг завтра будет лучше? Надо проверить». Никки теперь постоянно возвращалась к воспоминаниям о том жутком дне, когда Элай спас ее. «Если бы со мной все было кончено, то мне бы не дали второй шанс, – полагала Никки. – Значит, впереди еще есть что-то важное, ради чего мне стоило остаться. Одна? Значит, одна. Больно? Поболит и пройдет». И Никки как ни в чем не бывало приступила к разбору своего чемодана. Искра все это время внимательно следила за каждым ее действием. Когда Никки достала из чемодана желтый плед, Искра вскричала:

– Нет! Убери это!

– А что не так?! – оторопела Никки.

– Я не люблю желтый цвет.

– Ха. А я люблю. И что будем делать?

– Есть идея! Я пойду к миссис Ворчуковски и попрошу ее, чтобы она переселила меня в другую комнату, где нет желтого цвета.

Никки быстро сообразила, что единственное вакантное место осталось у Дианы. Та не станет терпеть фокусы новенькой, в полной мере покажет ей все стороны своего ершистого характера. Никки стало жаль это престранное создание.

– Эй, человек с непроизносимым именем, так уж и быть, я уберу этот чертов плед. – И Никки в тот же миг выполнила свое обещание, кинув плед обратно в чемодан.

– Мое имя отлично произносится – Искра.

– Хорошо… Искра. Сейчас тебя все устраивает?

– Да, вполне.

Теперь Никки принялась изучать свою соседку. Рассмотрела ее внешность, фигурку, понаблюдала за выражением ее лица (последнее показалось ей несколько сосредоточенно-самоуглубленным) и заключила: «Она не притворяется. У нее точно есть какие-то проблемы с «котелком». Ладненько. Посмотрим, что будет дальше».

– Ну и как тебе наша школа, Искра?

– Ужасное место.

– Точнее и не скажешь. Но ты привыкнешь. Другого выхода у тебя нет.

Искре определенно нравилась Никки. Она испытывала трудности в распознавании тона собеседника, нечеловеческих усилий ей стоило, чтобы разобраться в его жестах и мимике. Тем не менее Искре казалось, что Никки разительно отличается от всех, с кем ей раньше доводилось иметь дело, что она понимает ее, и не сомневалась в том, что та тоже хорошо к ней относится. «Она долго смотрит на меня. Человек не будет долго смотреть на то, что ему не нравится. Значит, я ей нравлюсь. Мы же не смотрим на фекалии? Не смотрим. Они нам не нравятся. Поэтому и не смотрим. Хотя иногда, конечно, полезно посмотреть на них, оценить цвет, консистенцию… Стоп, стоп, стоп! Пора переходить к главному».

– Никки, у тебя здесь есть друзья?

– Нет… больше нет.

Другой человек, услышав такой ответ, да еще произнесенный таким разбитым голосом, постарался бы ненавязчиво расспросить несчастного, нуждающегося во внимании и утешительном слове, выяснить, что послужило причиной его беды… Да, нормальный человек непременно поступил бы так, поэтому неудивительно, что Искра отреагировала иначе:

– Отлично! Мои ожидания оправдались.

Никки смерила ее угрюмым взглядом.

– Никки, я предлагаю тебе стать моим другом.

– О, я польщена. Всегда мечтала иметь в друзьях такое «чудо».

Искра не поняла сарказма, ядовитой стрелой пущенного в ее сторону, и продолжила:

– Так как нам придется жить в одной комнате и учиться в одном классе, мы будем вынуждены слишком часто контактировать друг с другом. Это хорошо. Это упростит мне задачу привыкнуть к тебе. И вот второй аргумент: я слышала, что в «Греджерс» нельзя обойтись без друзей. Одиночкам тут трудно. Так говорят. Поэтому нам с тобой надо объединиться.

– Ха, ну я не против.

– Значит, я теперь твоя подруга?

– Ага.

– А ты, стало быть, моя подруга?

– Боже милостивый, да!

– Договорились.

Для Никки все это было просто развлечением, для Искры же – серьезным новым опытом. Для обеих завязавшаяся дружба в дальнейшем послужит важным подспорьем, чтобы выжить в недружелюбной среде, справиться с предстоящими трудностями. Ни первая, ни вторая еще не сознавали значения только что свершившегося события.

– Искра, а ты пьешь?

– Разумеется. Ежедневно выпиваю два с половиной литра воды. Еще я пью соки. Преимущественно люблю апельсиновый. От кофе воздерживаюсь. Мне не нравится, как он влияет…

– Да я не это имела в виду! Ты спиртное пьешь?

– …Иногда. Чтобы временно быть как все. Мне Тоша посоветовала. Тоша – это…

– Супер! Тогда мы точно подружимся. – Никки вскочила на свою кровать, дотянулась рукой до вентиляционной решетки, ловко открыла ее и достала бутылку вина. – Слава богу, Джефферсон не тронула мой тайник. Перед сном мы с тобой выпьем «Совиньончик». Ноты крыжовника, груши, белого персика… Сказка! Отметим мое возвращение и твое вступление в ряды леди «Греджерс». Заодно и поболтаем.