Подснежники и вонючие крысы

Кристер знает всё о космосе, роботах и параллельных вселенных. Правда, дела в этой вселенной у него идут не очень. Слишком странный, слишком не похожий на других – он становится мишенью для издевок и замыкается в себе, предпочитая этой планете далекие космические просторы.

Но его младший брат Кай отказывается от роли молчаливого наблюдателя и решает во что бы то ни стало спасти Кристера. Ведь он, возможно, единственный человек в этом мире, у которого хватает смелости быть самим собой.

Серия «Лучшая новая книжка»

Published in agreement with Koja Agency

Oskar Kroon

Hanna Klinthage

VITSIPPOR OCH PISSRATTOR

Нарисовала Ханна Клинтхаге

Перевела Мария Николаева

Originally published by Raben & Sjogren

Всё это так грустно. Безумие, холод и все эти ненужные вещи. Которые просто скидывали в кучу на свалке или заталкивали в синий контейнер.

Теперь, когда всё позади, я перебираю в памяти все события этой зимы. Само собой, вспоминаю и свалку, и холм позади нашей школы.

Я часто думаю о крысах. И о тех, обыкновенных, которые, попискивая, сновали туда-сюда среди негодных тостеров и кусков фанеры, и о других. О мерзких крысах, отравивших жизнь единственному человеку, который отважился быть самим собой.

Такие крысы, видимо, будут всегда. Наверное, люди никогда от них не избавятся.

Но бывают ведь и подснежники. Словно маленькие звездные системы, весной они возникают на склоне холма между свалкой и шоссе. И тогда в наших телах начинается какое-то бурление.

О звездных системах мне рассказал Кристер. Судя по всему, их существует великое множество.

А теперь я расскажу о нем. О Кристере, моем старшем брате.

Я расскажу о том, что случилось с нами этой ужасной зимой.

– Ну что, вылезай, – велел водитель.

– Но… – заикнулся было я.

Этот дядька уставился на меня, барабаня пальцами по огромному рулю.

У дядьки была седая борода, а длинные волосы были собраны в хвост.

Двери распахнулись, и он кивком указал мне наружу, в холодную тьму.

Елки, фонари и уродливый серый снег – вот всё, что можно было там разглядеть. Велосипедная дорожка вела прямо во тьму и обрывалась в ней. Я никогда не нашел бы дорогу домой.

– Давай, – повторил водитель. – Выметайся уже. Мы не можем вечно тут торчать и вымораживать салон.

Можно подумать, это я открыл двери.

В животе у меня что-то закололо, холодно и зло. Я знал, что разревусь, стоит мне раскрыть рот, поэтому промолчал. Только несколько раз моргнул, а потом спустился по ступенькам вниз. В глушь и неизвестность.

Стояли февральские морозы, и слезы на моих щеках превращались в колючие жемчужинки. Казалось, я погибну в этом лесу. Замерзну ночью насмерть, а поутру меня обнаружит какой-нибудь одинокий бегун.

– Смотри там, не зазевайся, – сказал мне папа, когда я садился в автобус. – Я потом приеду и заберу тебя, договорились?

– Договорились, – согласился я.

Мы обнялись, и тогда папа добавил, что я очень крутой, раз не побоялся сам поехать на тренировку по гандболу, и от его слов по телу разлилось такое тепло.

А теперь мне было так холодно, что меня всего трясло.

Как и подозревал папа, по дороге я глубоко задумался, и тут автобус вдруг затормозил и остановился, водитель стал ворчать про конечную остановку для всех пассажиров, а я огляделся и понял, что все пассажиры – это я один.

– Все на выход, – проревел водитель в микрофон, так что в пустом автобусе запрыгало эхо.

Я устроился под навесом автобусной остановки, но там тоже было страшно холодно.

– Папа! – громко позвал я, но вокруг было безлюдно, и никто не мог меня услышать.

– Кристер, – проговорил я, потому что даже имя брата каким-то образом придавало мне храбрости.

Словно Кристер мог прилететь, как какой-нибудь супергерой, и спасти своего братишку. Так я всегда о нем думал.

Вот только Кристер не умел летать. Кристер не был супергероем.

Потом я вспомнил про Найму, мою лучшую подругу. Я представил себе, как она станет без меня тосковать и сколько прекрасных слов скажет обо мне на моих похоронах. Это должны быть скромные похороны, для самых близких. Кристер, папа и Найма. Ну и Зузу, само собой. Зузу со свалки, где мы вечно торчим. Я подумал, что Зузу мог бы что-нибудь спеть. Думаю, подошла бы песня «Покажи мне дорогу домой». Папа часто нам включал ее дома, на кухне…

Внезапно я услышал хорошо знакомый шипящий звук. Так открываются двери автобуса.

Потом раздался чей-то голос. И заурчал мотор.

Я поднял голову и увидел ту самую седую бороду. Но теперь к ней прилагалась еще и пара добрых глаз.

– Эй, ты там, полезай уже внутрь!

Я не знал, что и сказать.

– Я отвезу тебя, – сообщил водитель. Подозреваю, что в тот момент под усами он прятал улыбку.

– Не нужно, – прошептал я в ответ.