Антипатр надолго задумался: — Есть картина художника по имени Аристид, потрясающая работа. Геракл в агонии пытается сорвать отравленную рубашку, подаренную ему женой, которая думала, что волшебное одеяние просто сделает его верным супругом. На заднем плане Деянира в ужасе от того, что она сделала. Коварный кентавр Несс наблюдает за происходящим из своего укрытия в лесу и смеется. Когда я был мальчишкой, мой отец взял меня с собой посмотреть на эту картину здесь, в Коринфе. Как очаровал и в то же время испугал меня этот образ! Я никогда этого не забывал. А уже потом, несколько лет назад, мне довелось зайти в один из храмов в Риме, и там, в притворе, я снова увидел ее, не копию или подражание, а саму картину Аристида! Именно тогда нахлынули мои детские воспоминания о Коринфе. Именно тогда я и написал это стихотворение.

Антипатр подошел к самому краю пропасти. Я затаил дыхание, опасаясь, что, порыв ветра может сбить его с ног, но не осмелился его прервать. Слова, которые звучали напыщенно и пусто в устах Туллия, зазвучали совершенно иначе из уст Антипатра.

— Где, о Коринф, теперь твоя легендарная красота?

Где зубчатые стены и валы, храмы и башни?

Где те люди, жившие в твоих стенах?

Где те матроны, молящиеся в твоих священных беседках?

Город Сизифа, от тебя не осталось и следа.

Война захватывает, пожирает и отнимает все.

Только дочери Океана оплакивают тебя.

Соленые слезы нереид захлестывают одинокий берег.

Я подошел к Антипатру. Вместе мы смотрели на исчезнувший Коринф, а в ушах у нас стонал ветер. Мое внимание привлекло какое-то движение среди руин. Это была компания Туллия - по крайней мере, я так полагал. Крошечные фигурки были слишком далеко, чтобы их можно было разглядеть отчетливо, но среди них мне показалось, что я узнал Туллия по его рыжим волосам и взъерошенной бороде. Они больше не стояли отдельной группой, слушая Туллия или переходя за ним с места на место. Казалось, они копаются в щебне и ворочают камни, но с какой целью я не мог себе представить. Я хотел спросить Антипатра, но мысли его был в другом месте, и я не хотел отрывать его от них, обращая его внимание на Туллия.

Ветер продолжал усиливаться. Антипатр, наконец, отступил от пропасти, и мы начали спускаться вниз по склону.

По пути вниз, немного в стороне от тропы, я заметил какие-то развалины, ускользнувшие от моего взора при подъеме. Их увидел и Антипатр, и мы сошли с тропы, чтобы рассмотреть их поближе.

Самые большие из руин когда-то были небольшим храмом или святилищем. Барабаны упавшей колонны валялись среди рухнувших камней, а в сильно потертой картине на фрагменте стены Антипатр утверждал, что узнал образ Персефоны, жены Аида и царицы подземного царства.

— Неужели ты не видишь ее царственной повязки, Гордиан, и веялки в ее руках? Крестьяне используют такое орудие для просеивания зерна. Персефона использует его, чтобы отсеивать мертвых, когда они спускаются в Аид, определяя, что одни души являются пшеницей, а другие — плевелами. Подобные церемониальные веера используются в ритуалах в священных местах по всей Греции.

— Что происходит на этих ритуалах?

— Ни один мужчина не знает этого, поскольку все там делают женщины. Считается, что они взывают к силам подземного мира.

— Но это же колдовство, а не поклонение.

Антипатр пожал плечами: — Кто скажет, где кончается одно и начинается другое?

Рядом были остатки нескольких других небольших построек. Антипатр предположил, что они могли использоваться в качестве столовых и залов для собраний женщинами, поклонявшимися в святилище Персефоны. Все здания рухнули, кроме одного, наполовину заваленного щебнем, но с крышей, оставшейся целой. Оно было не больше, чем лачуга с дверью и окном. Антипатр толкнул дверь, и мы вошли внутрь.

Было нормально, что воздух в комнате должен быть прохладным, но мне это казалось неестественным. На первый взгляд темная маленькая комнатка казалась пустой. Но когда мои глаза привыкли, я увидел несколько предметов, разбросанных по подставкам: глиняные лампы, курильницы и несколько тонких сплющенных кусков черного металла. Я взял один из них в руки, удивленный тем, насколько он тяжелый и насколько мягкий. Металл легко гнулся.

— Положи это на место! — сказал Антипатр.

Его тон был так настойчив, что я сразу же это сделал. — Что это?

— Лист свинца для письма. Разве ты не понял, где мы? Мы наткнулись на логово ведьмы!

Я осмотрел комнату; — Вы уверены? Мы ведь в глуши. Зачем кому-то…

— Римляне разрушили ее святилище, но это место до сих пор является священным для Персефоны. Женщины Коринфа, должно быть, веками практиковали здесь магию. С тех пор, как Ясон вернул ведьму Медею из Колхиды и сделал ее своей царицей, в Коринфе появились ведьмы.

— Но Коринфа больше не существует.

— И все же ведьмы знают. Эти вещи были использованы в последнее время. Видишь пепел в курильницах? Видишь темные пятна на потолке от дыма ламп? Они встречаются здесь по ночам. Кто-то читает заклинания. Посвящая заклинания силам тьмы, они острием лезвия выцарапывают проклятия на свинцовых табличках, которые затем кладут рядом с человеком, которого хотят уничтожить.