Моппл поднял голову. Он гордился званием овцы с отменной памятью. И тут он вспомнил, зачем утром тайком выбрался из загона.

– Я уже кое-что запомнил, – заявил он.

Моппл рассказал, как они с Ричфилдом стояли на холме и Моппл запоминал все, что увидел Ричфилд. Почти все. Ричфилд заметил, как четверка уходила – Габриэль, Джош, Лили и Мясник. Как один из них отстал от остальных и нагнулся. Что-то поднял? Что-то положил? Или что-то сорвал? Потом Ричфилд начал чихать. Пять раз подряд. И когда закончил, то уже забыл, кто нагнулся и что он держал в руке.

– Забыл! – Моппл сочувственно фыркнул. – Спустя три вдоха. Уму непостижимо! Но зато он помнит, что о чем-то забыл, и теперь пытается меня запугать, чтобы я его не выдал. – Моппл нагнул голову. – Я бы и не выдал. Мне нравится Ричфилд. Он вожак. Но мне кажется, это улика.

Он вопрошающе взглянул на Мапл. Она все еще вглядывалась в ночное море.

– Улика, – протянула она задумчиво. – Но куда она ведет? Это непохоже на Ричфилда – запугивать овец, когда они говорят правду.

Она замолчала.

– Это странно, – произнесла она через какое-то время и вновь задумалась. Затем, кажется, пришла к умозаключению. – Умеешь помалкивать, Моппл? – спросила она.

Моппл Уэльский молчал.

Мапл рассказала ему об отпечатке копыта на животе Джорджа.

– Какая-то овца залезла на живот Джорджа, – сказала Мапл. – Или наступила на него со всей силы. Сложно сказать. Главный вопрос: когда. Перед смертью? Возможно. Но скорее всего, незадолго до: отпечаток очень свежий. Это означает…

Моппл взглянул напряженно.

– Это означает, что незадолго до или сразу после смерти Джорджа рядом с ним была овца. Или во время смерти. Сильная овца. Или тяжелая. – Она коротко взглянула на Моппла. – Но зачем овце наступать на Джорджа? Она от него защищалась? Как от таблеток с кальцием?

Моппл вспомнил о таблетке кальция и замотал ушами.

– Но самое странное, – продолжила Мапл, – самое странное, что овца ничего нам не рассказала. Почему? Либо все забыла…

– Ричфилд! – заблеял Моппл. Его лицо приняло задумчивое выражение. Он ведь обещал помалкивать, но Мисс Мапл была слишком сосредоточена и не обратила внимания.

– …либо не хочет рассказывать. Моппл, – сказала Мапл и взглянула на Моппла серьезно. – Нам нужно подумать, причастна ли какая-то овца к смерти Джорджа. Не только люди ведут себя странно. Некоторые из нас тоже. Сэр Ричфилд. Отелло. Он рассказал нам об огороде смерти. Но почему он там ошивался, мы не знаем. Мы слишком мало знаем об Отелло. Мы не знаем, что Джордж делал с ним по вечерам за пастушьим фургоном. Нам нужно все обдумать, Моппл.

Моппл нервно сглотнул. Он молчал.

Когда они чуть позже вернулись в загон, овцы еще бодрствовали. В воздухе повисло волнение.

– Что такое? – спросила Мапл.

Овцы долго молчали. Затем вперед вышла Мод. Лунный свет опасно вытянул ее нос.

– У Хайде штука! – воскликнула она.

Так началась богатая событиями ночь, о которой овцы блеяли еще несколько месяцев. Она началась с того, что Хайде стояла в углу, немая от стыда, а на нее были направлены недоверчивые взгляды всего стада.

– Штука? – выпалил Моппл.

– Штука? – прошелестела Корделия.

– Что за штука? – спросил ягненок. – Я могу съесть штуку? Мне будет больно?

Его мать задумчиво молчала. Ну как объяснишь такому малышу, что такое штука?

– Это… Не совсем штука, – пробормотала Хайде. Она понурила голову и выглядела несколько строптиво. – Она красивая.

– Это съедобное? – спросил Моппл. Когда речь шла о штуках, Моппл Уэльский становился не менее суровым, чем другие овцы.

Конец ознакомительного фрагмента.