Шрифт:
1. Эва Бинчик «Эпоха человека. Риторика и апатия антропоцена».
2. Дипеш Чакрабарти «Об антропоцене».
3. Донна Харауэй «Оставаясь со смутой».
Ризома
Ризому подробно описали Делез и Гваттари в книге «Тысяча плато».
Ризома представляет собой модель мышления и организации, отличной от традиционных иерархических систем, в которых есть высокое и низкое, закрытое и открытое и так далее. Делез и Гваттари позаимствовали понятие ризомы из ботаники: это подземный стебель, распространяющийся горизонтально и порождающий новые растения, грибница.
В качестве метафоры ризома используется для описания нелинейных, гибких и многоуровневых систем, в которых любая точка может быть соединена с любой другой, а пути между точками могут меняться и адаптироваться. Яркий пример ризомы – интернет в первые десятилетия существования без ограничений и запретов.
Ризома представляет собой альтернативу стандартным, древовидным структурам мышления и организации, предполагающим иерархию и линейность.
«Тысяча плато», написанная в 1980 году, стала самой настоящей первой книгой-ризомой. В ней нет центра, а вместо привычных глав – плато (еще одна междисциплинарная метафора, на этот раз из геологии). Плато не нужно читать последовательно, они не идут друг за другом, а сплетаются подобно корням растений под землей. Определения, которые обычно дают ризоме, применимы и к организации текста «Тысячи плато». Делез и Гваттари создали оригинальную стратегию мышления, а затем в соответствии с ней написали книгу.
Главный враг ризомы – дерево как иерархия: древесная архитектура проникла во все способы мыслить. Делез и Гваттари не только выступают против засилья таких «структур», «структурности» в гуманитарных теориях их времени, но и проводят ревизию всей истории философии, дают мощный импульс будущим концептам. На топливе ризомы и горизонтальности до сих пор работают многие актуальные философские тенденции – от социологии вещей до плоских онтологий.
«Дерево – это преемственность, а ризома – альянс, только альянс. Дерево навязывает глагол “быть”, а ризома соткана из конъюнкций “и… и… и…”. В этой конъюнкции достаточно силы, чтобы растрясти и искоренить глагол “быть”. Кто мы? Откуда мы? Куда мы идем? – вот самые бесполезные вопросы» [91] .
Лучше самих Делеза и Гваттари о ризоме еще никто не написал. Поэтому смело можно браться за их «Тысячу плато».
91
Делез Ж., Гваттари Ф. Тысяча плато. Капитализм и шизофрения. Екатеринбург: У-Фактория; М.: Астрель, 2010.
Бессознательное
Бессознательное – важнейший концепт психоанализа, оказавший значительное влияние на современную философию. К нему обращались не только психоаналитики Фрейд и Лакан, но и философы: Маркузе, Делез, Хабермас, Рансьер, Жижек, Марк Фишер – и другие авторы. Бессознательное стало частью популярной культуры, отразилось в кино – например, в фильме Кристофера Нолана «Начало».
Бессознательное можно определить как аспект психической жизни человека, содержащий мысли, желания, переживания и информацию, недоступную сознательному вниманию. Содержимое бессознательного может быть временно забытым или подавленным, но не перестает оказывать влияние на поведение, эмоции и принятие решений.
Фрейд описал бессознательное в конце XIX века, чем произвел революцию в понимании восприятия человека. Как заметил Тимоти Мортон, Фрейд продолжил «великое унижение», начатое Коперником и Дарвином: их идеи влияли на то, что человек ушел из центра мироздания. Фрейд также убрал субъекта из центра его психической жизни и показал, что рациональность больше не работает по прежним правилам.
По Фрейду, бессознательное – резервуар подавленных желаний и конфликтов. Путем анализа сновидений, свободных ассоциаций и других методов Фрейд стремился раскрывать и интерпретировать его содержание.
Карл Юнг, будучи некоторое время близок к Фрейду, расширил его концепцию и представил понятие коллективного бессознательного. Юнг утверждал, что в бессознательном хранятся универсальные символы и архетипы, общие для всех культур: они могут проявляться в мифах, снах и искусстве.
Жак Лакан подчеркивал роль языка и символического в бессознательном. Он развивал идеи Фрейда, утверждая, что бессознательное структурировано языком и символами, а также использовал для анализа лингвистические и математические идеи.
«Фрейд называет бессознательное другой сценой. С этой отчужденной сцены и звучит речь. Поскольку речь со времен Фрейда исходит из бессознательного, то уже предполагается, что бессознательное есть дискурс Другого. Бессознательное говорит! Говорит языком Другого. Речь заимствует себя у языка. С психоаналитической кушетки раздается голос: “эти слова не мои”, “я такого не говорил”, “все, что я говорила, как будто говорил кто-то другой”, “то, о чем вы подумали, – неправда”» [92] .
92
Мазин В. Введение в Лакана. М.: Фонд научных исследований «Прагматика культуры», 2004.