— Моего отца звали Дидон Безумный. Я наследник трона и твой будущий король, — выпалил он.

В свое время я потратил много времени и сил для того, чтобы объяснить Бибону устройство нашего мира. Наверно мои уроки иногда выглядели запутанно и странно, потому что я пытался показать ему жизнь долины с разных сторон. Я учил его всему тому, что узнал от Ругона и других воинов, но не забывал делиться и теми знаниями, которые когда-то получил в монастыре и на ратной поляне, общаясь с разбойником Полуном. Благодаря такому подходу к образованию в свои тринадцать лет Бибон довольно неплохо усвоил расстановку сил в королевстве, получил представление о коварстве дворянских домов и осознал свое истинное положение. Не скажу, что учить его было легко и приятно, но со временем мы нашли друг с другом общий язык. Правда, мальчишка два раза пытался меня зарезать. Сначала после того, как я первый раз его ударил, а потом, когда он узнал о том, что я участвовал в покушении на его отца. В первом случае я не пострадал, но после второго нападения мне пришлось долго лечить раненную руку. На мое счастье принц от рождения обладал пытливым умом и определенной широтой взглядов, поэтому со временем он сумел понять, почему группа заговорщиков решилась атаковать королевский дворец. На самом деле Бибон не был привязан к отцу. От безумия короля страдали не только жители долины, но и собственная семья. Принц видел, как Дидон избивал его покойную мать, как глумился над челядью и сам неоднократно становился объектом издевательств родного отца. Слушая мои рассказы о воинах и походах, о чести и достоинстве, он через какое-то время понял, что у дворян были причины ненавидеть короля и что прозвище Безумный дали Дидону не случайно. И, тем не менее, я удивился, когда услышал, с какой легкостью Бибон назвал отца обидным прозвищем. Что бы мальчишка ни говорил, как бы ни пытался отмежеваться от безумств покойного короля, но он никогда не забывал свою семью и никогда не предавал кровь, текущую в его жилах.

Рипон не мигая, смотрел на Бибона, и казалось, напряженно думал, что делать дальше. Не вставая с бревна, я потянулся за топором, которым раньше рубил дрова. Кто знает, что придет в голову бывшему воину короля. Я допустил непростительную оплошность — сегодня мой меч остался лежать в храме, поэтому мне придется воспользоваться тем оружием, которое окажется под рукой. Заметив мое движение, Самон сделал еще один шаг вперед, и теперь уже не скрываясь, откровенно заслонил собой Бибона. По его воинственному виду было понятно, что чтобы не случилось, он не отступит. Ну, что же хотя бы в нем я не ошибся.

— Значит, принц выжил, — наконец сказал Рипон.

— Удивлен? — спросил я.

— Не ожидал встретить представителя королевского рода в таком месте, — честно признался Рипон. Похоже, удивительное открытие сбило его с толку. К тому же он все еще сомневался в том, стоит ли верить нам на слово. В задумчивости оглядевшись по сторонам, Рипон заметил, что я успел вооружиться.

Казалось, воин только сейчас сообразил, что стал обладателем тайны, за которую могли убить не задумываясь. Спохватившись, он поклонился принцу, потом предостерегающе поднял руки и показал раскрытые ладони — известный из покон веков знак мира.

— Ваше высочество, Тибон, оружие вам не понадобится, — сказал он, — я не враг.

Ни в словах, ни в поведении дворянина не было угрозы, но топор я не опустил. Несколько лет назад во время великой битвы воин по имени Булин решил избавиться от мальчишки — самозванца, который имел неосторожность рассказать дворянам сказку о своем высоком происхождении. С тех времен у меня остался выпуклый шрам на груди, и привычка не доверять людям, которые клялись мне в верности.

— Уверен? — спросил я, как можно спокойнее.

Рипон мне нравился, поэтому мне совсем не хотелось провоцировать ссору. Испугавшись за свою жизнь, он мог наделать глупостей, а я не для того освободил из заключения дворян, чтобы убивать их одного за другим. Каждый из них мог бы принести пользу в том деле, которое я задумал.

— Да, — Рипон кивнул головой.

— Хорошо, — я демонстративно отложил топор в сторону, — теперь ты знаешь то же, что и мы. Скажи, как ты намерен распорядиться этим знанием?

— Мы должны сказать остальным, — ответил воин, не задумываясь, — люди вправе знать, что наследник выжил. Мы считали Марона единственным претендентом на престол, поэтому безропотно склонили перед ним голову, но, если бы нам сказали правду, мы бы никогда добровольно не стали выполнять его распоряжения и не дали бы заточить себя в тюрьму.

— Вы все клялись Марону в верности? — прямо спросил я.

— Да, и это может многих остановить, но только не меня.

— Ваша клятва ничего не стоит, — сказал я, — Марон самозванец. В день восстания в тронном зале он напал на последнего из рода Трех Вершин и забрал его амулет. Все его советники знают об этом. Все они изменники и клятвопреступники. Именно они убили короля Дидона, чтобы возвести на трон своего ставленника.

Рипон застыл, словно громом пораженный. Я бросил торопливый взгляд на Бибона. Принц едва заметно кивнул. Он знал, как все было на самом деле. От мальчишки секретов у меня не было, поэтому в свое время я рассказал ему подлинную историю своей жизни. Конечно, в разговоре с Рипоном мне пришлось соврать, но думаю, боги простят мне эту маленькую ложь. Незачем дворянам знать, что когда-то я сам изображал из себя потомка рода Трех вершин. Пусть Марон и не нападал на меня, зато он отнял амулет, который позволил ему взойти на трон.

— Горе мне, неразумному, — Рипон покачал головой, — выходит я поверил самозванцу.

— Не одного тебя обвели вокруг пальца, — сказал я, — целая страна поверила в обман и уже который год чествует фальшивого короля, но теперь пришло время это исправить.

Конечно, настоящего плана по свержению Марона у меня не было. Четыре года я не был в столице и ничего не знал о том, как, и чем живет самый большой город королевства.

Для начала я подробно описал Рипону неудавшийся штурм королевского дворца. Рассказывая ему о наших похождениях, я преследовал еще одну цель — посвятить дворянина во все подробности того рокового дня. Слишком много небылиц витало вокруг нашего восстания, и я хотел, чтобы воин ясно представил себе, как все было на самом деле.

— Мы могли бы в точности повторить атаку, — сказал я, — в конце концов, в прошлый раз у нас почти получилось, и если бы не предательство Гамона мы бы довели задуманное до конца. Уверен, что Марон даже в страшном сне не может представить, что мы опять попытаемся напасть через канализацию.

Рипон нахмурился и закусил нижнюю губу. Мои рассказы о подземном народе, который когда-то помог нам удивили его сверх всякой меры. Конечно, слухи о существовании людей обитающих в лабиринтах под дворцом ходили всегда, но большинство жителей считали их обычными сказками.