Шрифт:
Многие люди пришли, чтобы почтить память охотника Мин Бенгу за его жертву.
Чину тоже пришел попрощаться с покойным.
– Ого, а там…
– Ох! Это случайно не Сон Чину?
– И правда.
Шу-шу, шу-шу.
Люди, заметив Чину, стали взволнованно перешептываться.
Он же был из тех, кто, за исключением особых случаев, не обращает внимания на взгляды окружающих. Чину особо не волновало, знают ли его в лицо, до тех пор, пока ему не начинали надоедать. Поэтому его не заботили люди, которые что-то обсуждали друг с другом, узнав его.
Однако…
«Все же следует знать время и место».
Чину нахмурился.
Разве в этом месте не следует почитать память охотника Мин Бенгу за его жертву?
Чину, не желая, чтобы на похоронах, которые должны проходить в серьезной обстановке, из-за него поднялась суматоха, на короткое время выпустил часть, нет, настолько маленькое количество своей магической силы, что его даже трудно описать.
!..
Это произвело достаточный эффект.
Воздух снова улегся, создав тишину. Даже дыхание скорбящих стало более осторожным.
Все, кто только что разговаривал, одновременно закрыли рты, как по мановению волшебной палочки.
«Хорошо».
Чину, создав своим молчаливым протестом атмосферу, которая его полностью устраивала, возобновил шаг.
Но вдруг путь ему перегородила женщина средних лет, которая была слишком молода, чтобы называть ее бабушкой, но вместе с этим ее возвраст был уже слишком солидный, чтобы обращаться к ней «тетушка».
Это была мать охотника Мин Бенгу.
Увидев, как она встала перед Чину, люди вокруг заволновались.
– А-а?
– А что, если она его сейчас обругает и выгонит?
Однако того, о чем беспокоились люди, не произошло, и причина оказалась проста.
– Вы все же пришли.
– Да.
Дело в том, что тем человеком, который искренне просил Чину прийти, как раз и была мать Мин Бенгу.
– Я связалась с вами, потому что хотела встретиться лично и все сказать. Надеюсь, я не доставила вам беспокойства?
– Нет-нет.
– Я слышала, что именно вы, охотник, уничтожили всех монстров, чтобы моего сына можно было забрать оттуда.
Мать Мин Бенгу, будто бы желая убедиться в услышанном, на мгновение замолчала и взглянула на Чину.
«…»
Было несколько причин, по которым Чину разделался с муравьями на острове Чечжудо. Однако верно было и то, что он не мог оставить тело охотника Мин Бенгу гнить в самой глубине муравейника.
Поэтому Чину кивнул:
– Да.
– Вы не оставили моего сына лежать в том темном и холодном месте, поэтому…
Мать Мин Бенгу была больше не в силах сдерживать слезы.
– Благодаря вам я смогла снова встретиться с сыном, пусть и таким образом. Спасибо вам огромное, охотник Сон Чину.
Какие слова могут утешить родителя, потерявшего ребенка?
Пока Чину молча стоял с печалью на лице, подошли родственники матери Мин Бенгу и осторожно увели внутрь женщину, которая больше не могла ничего сказать.
Даже когда ее уводили, поддерживая за руки, она продолжала кланяться, выражая этим благодарность.
«…»
Вдруг лицо матери Мин Бенгу напомнило ему о лице его собственной матери, когда той десять лет назад сообщили об исчезновении отца внутри Врат.
В груди Чину защемило.
«И все же…»
Как и его отец пожертвовал жизнью ради спасения многих своих товарищей, так и смерть охотника Мин Бенгу не была напрасной.
Если бы не его исцеление, в которое он вкладывал всего себя, охотники не смогли бы выбраться из муравейника живыми.
И даже после смерти он спас жизнь другой охотнице с помощью своей силы.
Тень Мин Бенгу с облегчением смотрела на то, как постепенно выравнивался цвет лица Чха Хэин.
Чину чувствовал его искренность по отношению к товарищам.
Когда Чину направился к месту, где стоял портрет, чтобы возложить цветы, то вдруг вдалеке заметил лицо охотницы Чха Хэин.
Та, встретившись с ним взглядом, вздрогнула и смутилась.
«Они пришли все вместе?»
Охотники из корейского отряда, стоявшие рядом с ней, поприветствовали Чину глазами, а вот Чха Хэин стояла с таким лицом, будто не знала, какое выражение ей сделать.
«Ого, а у нее и такое лицо бывает?»
Ему казалось, что он не видел у нее никакого выражения, кроме бесстрастного. Похоже, не зря говорят, что чем дольше живешь, тем больше узнаешь.