Взглядом я дала ему понять, что согласна. Но кроме нас двоих в офисе находились еще Женя с Мариной, которым совершенно точно знать об этом было нельзя.

– Вот что я предлагаю, Иван Васильевич. Мы прямо сейчас с вами съездим к нашему кондитеру, и вы на месте выберете десерты, которые вам понравятся. Некоторые из тортов нужно начинать готовить заранее, иначе к завтрашнему банкету кондитерская не успеет выполнить ваш заказ.

– Можно просто Иван, – продолжая флиртовать, разрешил Сироткин. – Давайте скатаемся к этому вашему гуру десертов. Но раз вы, Маша, меня столь вероломно напоили, то вам и за руль садиться. Боюсь, я слегка не в форме после вашего шампанского. Я теперь сам за себя не ручаюсь, – последние слова слегка захмелевший Иван Васильевич произносил уже громко хохоча и явно предвкушая дегустацию не только диковинных тортов.

Не знаю, что именно меня так выдало, но он абсолютно точно прочитал невербальные сигналы моего тела, которое (неожиданно даже для меня самой) решило окунуться в волнующие романтические приключения. Марина с Женей пребывали в шоке от такого мастер-класса по укрощению строптивых клиентов, но бьюсь об заклад, что ни одна из них даже не подумала о том, какие именно десерты мы, не сговариваясь, собирались попробовать с Сироткиным.

Поездка в лифте, где из-за тесноты пространства и многочисленных посетителей торгового центра яблоку негде было упасть, лишь добавила приятное напряжение между мной и Сироткиным. Он стоял близко сзади, почти прижимаясь. Я чувствовала исходящий от него притягательный аромат, который вместе с его дыханием в районе моей шеи сигнализировал о неприкрытом животном желании.

На сексуальной диете я сидела уже почти целый месяц. Возможно, причина моего легкомысленного поведения сейчас крылась именно в этом. Впрочем, чаще всего я все подобные приключения в своей жизни списывала именно на химию, а тут она определенно случилась.

– Маша, поедем, наверное, на твоей машине, – перешел на «ты» Иван Васильевич. – Которая из них?

Он вопросительно обвел рукой зону парковки, и темная малолитражка по моей команде подала голос.

Оказавшись наедине в салоне автомобиля, мы, словно влюбленные подростки, начали жадно узнавать друг друга. Я что-то невнятно прошептала, когда его теплое дыхание коснулось моего уха, и позволила своим глазам закрыться, когда от нежных поцелуев в шею Иван перешел к чувственным – в губы. Шум подземной парковки, мысли о работе, дурацкой просьбе бывшего мужа и даже о прекрасном журналисте – все стало вдруг неважным.

Уговорив себя не брать в расчет семейное положение Сироткина и личное знакомство с его не очень-то приятной женой, я сфокусировалась на головокружительных ощущениях от волнующих прикосновений и ласк.

Громкая узнаваемая мелодия зазвучала из кармана его джинсов, и это немного вернуло нас в реальность.

– Ответишь? – ненадолго оторвавшись от губ Ивана, но продолжая ладонью поглаживать его через джинсы, спросила я.

– Потом, – он посмотрел на экран и сбросил звонок.

– А может сразу ко мне? Или ты все же хочешь поехать в кондитерскую выбирать торты на завтра?

– К тебе, конечно, – почти шепотом сказал Сироткин, запуская пальцы в мои волосы и притягивая к себе еще ближе. – Поехали.

Я мысленно порадовалась тому, что нахожусь в состоянии идеальной готовности к романтическим приключениям: сегодня утром я собиралась на работу, как на свидание с продолжением, поэтому чувствовала себя сейчас максимально комфортно. И белье на мне было подходящее, и все тело было чистое-шелковистое, и настроение с огоньком. Ничто уже не могло отвлечь меня от получения радости. Я вспомнила свое утреннее предчувствие. А ведь день действительно задался!

Иван оказался очень активным и продвинутым любовником: без комплексов, запретов и прочих предубеждений. Когда я, выдвинув ящик прикроватной тумбочки, достала пачку презервативов, он увидел кучу различных девайсов из секс-шопа, но не удивился, а лишь заговорщически улыбнулся, определенно одобряя мой выбор.

Следующие полтора часа я не переставала удивляться выносливости Сироткина: когда мне казалось, что я больше не могу издать ни звука, ни движения и вообще ни на какие постельные подвиги уже не способна, он умудрялся оживлять меня. В его сильных руках я чувствовала себя настолько защищенной и желанной, что у меня перехватывало дыхание. Сироткин был бесподобен.

Единственная посторонняя мысль, которая пробежала у меня в голове, была про его супругу, образ которой никак не вязался с таким горячим мужчиной.

Она, кстати, звонила ему раз пятнадцать за все то время, что Иван Васильевич ублажал мое тело, жадное до ласк после затяжного сексуального перерыва. Женя тоже не переставала пытать мой мобильник.

Около шести вечера, когда я, совершенно вымотанная, лежала на спине и вместо привычного натяжного потолка с рядом желтых лампочек видела звезды, галактики и вселенные, Сироткин, вальяжно закуривший сигарету, ответил на звонок.

– Валя, что тебе надо? – резко спросил он у ни в чем не повинного куска пластика.

Я очнулась от расслабленного, удовлетворенного состояния, в котором пребывала, и ухмыльнулась. Словно вернулась в прошлое, прямиком в объятия к Эдику: тот тоже стонал и на пике блаженства хрипло шептал мое имя, а потом брал трубку и капитально менялся при разговоре с женой. Его голос становился сухим и раздраженным, похотливая улыбка слетала с физиономии, разглаженный антистрессовым сексом лоб заполнялся хмурыми складками.