Само собой, из его возмущений я ничего не понял.

— Тихо! — я навел на него автомат, одновременно приложил палец ко рту. А сам, через щели в дощатой двери наблюдал, как мимо дома прошла эта смешанная делегация.

Не хватало еще, чтобы его возмущения привлекли внимание душманов.

Облегченно выдохнул. Может, америкос меня и не заметил бы, а вот его сопровождающие — легко. Скорее всего, они тут все друг друга знают. Вот была бы ситуация, особенно когда из-за поднявшегося шума, агент ЦРУ узнал бы мое лицо. Ведь в прошлый раз я его знатно «помял», да только устранить этого урода не успел. Обстановка тогда не позволила, хотя завершить начатое, заняло бы совсем немного времени.

Хозяин дома смотрел на меня странным, растерянным взглядом. Выражение его лица изменилось, да и что-то в поведении сбило меня с толку. Оружия при нем не было, по крайней мере, я его не заметил.

— Русский, что ли? — произнес он с некоторым акцентом. В голосе были нотки удивления.

— Ну! — кивнул я, не показывая своего удивления. — Откуда язык знаешь?

— Так я не афганец, я узбек. В гости ходить раньше, опасно стало. Я и остаться.

— А, ну конечно… — ухмыльнулся я. — Все вы так говорите, когда вас за одно место возьмут. Откуда родом?

— Кумкурган, весь семья там жить.

— Да? А здесь ты к кому пришел?

— К уважаемый Амин приходить. Это его дом, мне разрешил жить, а сам ушел в Абшар-Манул. Как граница СССР закрыть, я тут живу.

В принципе, такое возможно. Ранее, до начала гражданской войны многие дехкане вели постоянную торговлю с узбеками, таджиками, туркменами. Все мусульмане хорошие торговцы, если что купить-продать нужно и оплата хорошая, они сделают.

— Ясно! — пробурчал я. — Ну и как звать тебя, гость?

— Али меня называть.

Повисла тишина. Я прекрасно понимал, о чем он думал — наверняка задается вопросом, кто я такой и почему прячусь в его дома. Вероятно, захочет меня слить душманам, ведь их тут полно. За это его поблагодарят, может даже денег дадут. Если бы не мой автомат, он бы уже давно шум поднял.

— Слушай сюда, Али! — прикинув в голове нить разговора, произнес я. — Я советский солдат, и склад с оружием взорвал я. Представляешь, что я могу сделать с тобой?

— Со мной не надо. Я ничего плохой не делать, — тот интенсивно замотал головой, демонстрируя, что испуган и что он мне не враг. Конечно же, я ему не поверил.

— Меня боятся не нужно, я скоро уйду и ничего тебе не сделаю. Ниже по ущелью стоят наши танки, бронетранспортеры. Они меня ждут.

— Ого… А что ты здесь хотеть? Али много знает!

— Американца здесь видел?

— Конечно, видеть, много раз. Это плохой человек. Он сюда часто приходить оружие привозить. Западня для ваших БТР и солдат тоже он придумал. И он очень умный. Его Рахмат Шах во всем слушает.

— Что за Рахмат Шах? — поинтересовался я. Наверняка какой-то местный лидер оппозиции.

— Ой, он уважаемый человек здесь. Все его знают, он хорошо жителям делать. Раньше хорошо, теперь плохо. Он Афганистан править, когда война закончиться.

— Понятно, не продолжай, — отмахнулся я, глядя на Али. — Очередная важная шишка оппозиции, которая возомнила себя главным в этих горах и все прибрала к рукам. Американцы таких людей любят, потому что ими управлять легко. Главное, денег дать.

— Рахмат Шах не такой. Он справедливый.

Все это мне было неинтересно. Я понимал, как все устроено, но тонкости меня не интересовали — во всех гражданских войнах один и тот же сценарий.

— Довольно, не продолжай, — я посмотрел на него внимательным взглядом. — Лучше скажи, сколько здесь душманов собралось? Как давно они тут? Кто их привел?

— Много. Человек сто. Нет, двести. К северу большой кишлак Абшар-Манул, там Рахмат Шах живет. Много людей с ним. И американец там. Он и людей привел, сначала мало привел, потом много.

— В общем так, смотри… Сейчас этот американец тут! Мне нужно к нему подобраться! Знаешь, как это сделать?

Али на несколько секунд задумался.

— Знаю, — вдруг произнес он, затем покачал головой. — Но помогать тебе не буду.

Я смерил его насмешливым взглядом, снова поднял автомат.

— А чего так категорично? Может, передумаешь?

— И так не буду. Али много раз почти умирать, но Аллах сказать, рано. Поэтому Али тут живет, никуда не ходит. Али домой хочет.

— Тогда чего ж тебе надо?

— Возьми меня с собой, а? — вдруг выпалил он. — Обратно в Кумкурган хочу, там вся семья проживать. Шесть лет не видеть сыновей, очень хочу. Понимать меня?