Джексон начал понимать, почему братья так о ней пекутся. Ее глаза были словно распахнутые окна, бездонные и манящие. Ее голос, низкий и мелодичный, проникал в самую душу и.., пьянил. Джексону пришлось напомнить себе, что в ее предложении нет ничего личного.

Хелена заговорщицки улыбнулась и искоса взглянула на братьев.

– Мои братья всего лишь пришли пожелать мне удачи. Правда ведь?

– Хелена, - ворчливо произнес Томас, и девушка посмотрела на него с осуждением.

– Пожалуйста, - взмолилась она.
– Это моя работа.

Слово "работа" прозвучало в ее устах так веско, словно она хотела сказать "моя жизнь". Но возможно, Джексону это всего лишь показалось. Для него работа давно уже стала смыслом жизни. И его такое положение вещей вполне устраивало.

– Доброе утро, мисс Остин, - сказал Джексон, не замечая гневных взглядов ее братьев. Наверное, они обрадуются, когда узнают, что он на их стороне. Красотка, конечно, очаровательна: ее голос сведет с ума любого мужчину, а длинные золотисто-рыжие волосы наводят на мысли о леди Годиве, скачущей верхом обнаженной и укрытой лишь пелериной из собственных локонов, таких же, как у Хелены. Она слишком хороша для прислуги, которой предстоит находиться в его доме целыми днями. Хелена Остин пробуждает в нем мечты о страстных поцелуях, и ничего хорошего в этом нет. Он не из тех мужчин, которые способны на длительные отношения, а беременным женщинам не нужны мимолетные связи.

– Мне не терпится приступить к работе, - с веселым энтузиазмом заявила девушка.

Джексон не мог не улыбнуться в ответ. Он сам не ожидал, что сумеет улыбнуться на глазах у этих разъяренных великанов. Рядом с ними Хелена казалась миниатюрной, а беременность придавала ее облику еще большую хрупкость. Но ее взгляд был полон решимости, словно у маленькой девочки, заявляющей, будто под ее кроватью нет никаких чудовищ, хотя любой шестилетний ребенок убежден в их существовании.

Джексону приходилось иметь дело с чудовищами. Он боролся с ними до последнего и поэтому не мог не проникнуться сочувствием к этой девушке.

Его ответная улыбка воодушевила Хелену.

– Вообще-то они не кусаются, - призналась она.
– Просто они слегка на взводе, потому что вчера ночью заигрались в покер. К тому же их вечно раздражает мое упрямство.

– Упрямство, значит, раздражает?
– прорычал Хэнк.
– Хелена, нам действительно нужно поговорить. Детка, может, ты забыла, что сегодня мы собирались вместе пообедать?

Девушка недоверчиво захлопала аквамариновыми, как море, глазами.

– От вранья нос вытягивается. Сегодня же попрошу Аннетт, чтобы она его тебе измерила, Хэнк, - пообещала она.
– Но я с удовольствием с тобой пообедаю. Может, на следующей неделе?

Его брови сдвинулись. Глаза налились кровью.

– Ты совершаешь ошибку, Хелена, - неожиданно произнес он.
– Я не хочу, чтобы ты снова сглупила.

Я не хочу, чтобы ты снова сделала то, о чем потом пожалеешь.

Взгляд Хэнка упал на ее округлившийся живот. Она шумно выдохнула и вскинула голову. Внезапно на лице ее брата появилось виноватое выражение.

– Я.., черт, извини. Я не хотел тебя обидеть. Она прикусила нижнюю губу и кивнула:

– Знаю.

Джексон, ощутивший, как в его душе растет восхищение, и все сильнее раздражающийся из-за глупого поведения братьев Хелены, шагнул вперед. Он понятия не имел об обстоятельствах, связанных с ее беременностью, но понимал, что эта нелепая разборка оскорбительна для нее. Такие разговоры не должны вестись на людях. А что касается остального, может, он и передумает насчет ее увольнения, но уж точно не собирается давать ей расчет на глазах у целой толпы, даже если это толпа ее родственников. Такие вещи нужно делать как следует. Наедине.

И в нормальных условиях.

Он взглянул на братьев.

– Ваша сестра устала стоять. Простите, что прерываю вашу занимательную беседу, но нам с мисс Остин надо кое-что обсудить. Я бы предпочел сделать это в помещении, а не на солнце, - сказал Джексон, решительно прервав тишину, и начал застегивать рубашку, начиная с манжет. Он стоял выпрямившись во весь рост, с царственной осанкой, которую приобрел еще в те времена, когда его подобрали на улице этого городка и дали ему шанс выжить. Джексон подозревал, что именно эта поза и принесла ему удачу.
– С вашего позволения, - обратился он к братьям.
– Мисс Остин?
– Он подал руку девушке.

Она смущенно пожала плечами, взглянув на братьев, затем положила узкую ладонь на рукав Джексона. Ее пальцы казались обжигающе горячими сквозь мягкую хлопчатобумажную ткань. У Джексона сложилось впечатление, что он слишком хорошо понимает беспокойство ее братьев. Мужчин небось тянет к ней как магнитом.

Но он не собирается терять голову.

– Мы поговорим позже, - пообещала она своим братьям.

– Вот именно, - пригрозил Билл в ответ.
– Конечно, поговорим.

Хелена отвернулась от них и улыбнулась Джексону.

Он подумал, что в этот миг распустились еще несколько весенних цветков. Такую силу имела ее улыбка.

Джексон провел Хелену по ступеням и деревянным половицам крыльца, открыл дверь и впустил девушку в просторную бело-голубую кухню.

– Садитесь, пожалуйста, - сказал он, указав жестом на стул.

– Благодарю.
– Усевшись, она осмотрела помещение, задержав взгляд на блестящей поверхности кухонного стола и мозаичной панели, за которой скрывался встроенный холодильник.
– Мне очень неловко, что так получилось.