Первые три главы готовят читателя к погружению в описание жизни в концентрационном лагере. Они нужны, чтобы человек, впервые сталкивающийся с описанием жестокой реальности, не захлебнулся в ужасе описываемого опыта, а использовал здравый рассудок и ориентиры размышления, которым автор сохраняет приверженность на протяжении всего текста. Беттельхейм препарирует реальность концлагеря с дотошностью хирурга, описывающего как все особенности поведения больного, которые привели его к тяжелому заболеванию, так и специфику среды, в которой это заболевание прогрессировало. Текст можно воспринимать как эмоционально отстраненный. Автор не пытается эмоционально захватить и заразить читателя ужасом происходящего. Он констатирует детали, необходимые для понимания всей психической динамики, которую проходил любой человек в концентрационном лагере, будь то заключенный, надсмотрщик или даже директор. Сама атмосфера лагерей смерти пропитывала всех его обитателей, как особенным запахом, специфическим психологическим поведением в отношении себя и друг друга, делала поведение и реакции соответствующими условиям жизни и работы в нем.

В четвертой главе описывается переход к наблюдению за людьми в условиях концентрационного лагеря. Беттельхейм обосновывает попытки понять психологические процессы, изучая заключенных, как пример внутренней защиты от давления экстремальных обстоятельств. Использование собственных ментальных навыков: удержания внимания, активного слушания, сбора и запоминания информации, наблюдение за поведением и словами других людей, заключенных, охранников, администрации лагеря, – стало для автора способом сохранения собственной психической адекватности и целостности. Для нас его размышления не только позволяют воссоздать портрет ужасной эпохи, но и дают возможность получить глубокий анализ психологических механизмов, которые ее создали и поддерживали внутри отдельных людей и во взаимодействии масс.

Вторая часть книги полностью посвящена человеку в лагере: его чувствам, мыслям, поступкам. Беттельхейм фиксирует все изменения, которые начинают происходить с человеком с момента, когда он переступает порог концентрационного лагеря, до момента, когда он покидает его. Начиная с того момента, как человек попадает в условия несвободы, угрозы жизни и здоровья, условия унижения и утраты привычных форм поведения, он оказывается в ситуации острого конфликта: перед ним встает выбор способа поведения и стратегии адаптации, выбор между жизнью и самоуважением, самоуважением и сохранением чужой жизни. На человека одновременно наваливается горе от утраты привычного места в жизни, способов поддержания отношений, устойчивых связей его мира. В то же время перед ним разворачивается ужас нечеловеческих изменений всех мелочей его жизни. Человек лишается идентификации, его имя меняют на лагерный номер, у него больше нет приватного пространства и времени, его место в бараке ему не принадлежит, его временем распоряжаются другие люди.

Раздел «Процесс трансформации» посвящен тем изменениям, которые претерпевает личность человека, заключенного в концентрационный лагерь. Беттельхейм описывает процессы создания зависимости и инфантилизации заключенных как те механизмы, которые сковывали волю и потребность в свободе и освобождении. Обезличивание способствовало тому, что человек терял идентификацию с собой и смирялся с теми обстоятельствами и условиями, в которых оказывался. Противовесом этому процессу выступала воля к жизни, которую все, что происходило в лагере, должно было подавить и уничтожить. Заключенный должен был потерять любую форму самопроявления и распоряжения собой, он больше не мог распоряжаться ничем, что было связано с его «я», даже право на смерть переставало ему принадлежать. Суицид становился поступком, способным показать волю человека, и за попытки суицида одного следовало наказание для целых групп людей, которые случайно могли оказаться свидетелями.

Беттельхейм определяет условия нахождения в концлагере как экстремальные и постоянно подчеркивает это. Нормальные формы адаптации и поведения в этих условиях перестают работать. Люди оказываются в ситуации, где поведение, связанное с социальностью, взаимопомощью, взаимовыручкой, извращается. Заключенных все время сталкивают между собой в борьбе за любые мелочи, группа несет наказание за действия каждого. Процесс разворачивания психических защит Беттельхейм, как психоаналитик, описывает в следующей последовательности: рационализация, отрицание ответственности, эмоциональное отчуждение, избирательная амнезия, грезы наяву, обезличивание, проекция, расщепление в позиции жертвы и преследователя.

Противовесом извращенной машине обесчеловечивания становятся редкие, но спасительные человеческие контакты, которым находится место даже там, где все живое подавляется и уничтожается: дружба, разговор. Хотя и они подвергались мощному искажению окружающей реальности.

В конце книги Беттельхейм обращается к вопросу влияния фашизма на людей, которые жили вне концентрационных лагерей, при этом старались не замечать тех изменений, которые происходили с обыденной жизнью, вроде бы понемногу, по чуть-чуть. Эти изменения касались как обывателей, которым вроде бы ничего не грозило, так и людей, которые были мишенью нацистского государства, – евреев. В качестве примера он разбирает поведение семьи Франков, отца Отто Франка и девочки Анны Франк, подробный дневник которой он анализирует.

Бруно так описывает психологические механизмы, работавшие на невосприятие угрожающей реальности: «Старания уложить в сознании сам феномен концентрационного лагеря чаще всего запускали один из трех очень разных психологических механизмов: а) отрицалось, что человек в принципе способен творить подобное, а зверства приписывались (вопреки очевидным свидетельствам) только кучке психически больных или извращенцев; б) отрицалась правдивость самой информации о концлагерях – на том основании, что это злонамеренная пропаганда. В особенности поощряло эту точку зрения правительство Германии, называвшее все сообщения о царившем в концлагерях терроре Greuelpropaganda – пропагандой ужасов, намеренными измышлениями противников о зверствах; в) информация о концлагерях воспринималась как правдивая, однако сведения о жестокостях следовало как можно скорее вытеснить из сознания. После победы над нацистской Германией можно было наблюдать действие всех трех психологических механизмов».

Книгу Бруно Беттельхейма можно растаскивать на цитаты. Его тексты создают ощущение точных психологических рецептов. Он раскладывает все психические защиты по полочкам, даже не везде называя их. Его текст можно читать как экскурсию по внутрипсихической жизни человека, мы можем слышать следующий ироничный текст, читаемый между строк: «Посмотрите, вот здесь у нас “отрицание”. Узнаете? А вот так выглядит “гиперкомпенсация”. Дальше мы приближаемся к “вытеснению” и “подавлению”. Они часто встречаются парой. Обратите внимание, вот так выглядят “заражение” и “идентификация”, особенно с фигурами, которые внушают страх и зависть. Добавьте к этому встречу с “проекцией” и “идеализацией”. Ну вот, теперь вы тоже любите своего фюрера». Эта книга во второй ее половине становится страшным и необходимым свидетелем того, что и как проживает человеческая психика, когда оказывается в нечеловеческих условиях концлагеря. Хотя Беттельхейм показывает, как люди создают эти условия для себя и других. Он пишет: «Хотите одним махом покончить со всеми своими тревогами и заново обрести безопасность во внутренней и внешней сферах жизни – станьте такими, какими вас желает видеть государство. Тогда внешний мир из опасного и враждебного вмиг превратится в дружелюбный, а твой внутренний мир снова обретет спокойствие и безопасность. Ты сможешь ослабить самозащиту в семейных стенах, снова пользоваться поддержкой родных и тем самым восполнять свою эмоциональную энергию».