Мой меч зависает буквально на грани, у самого края сероватого облака тумана в форме средневекового рыцаря. В тот же миг чувствую дикую боль и улетаю далеко назад. Земля вздрагивает, на месте рыцаря громадная лапа.

— Как он тебе? — Дедуля вроде как доволен.

— Ты специально для меня это сделал? — Поднимаюсь, так и хочется пощупать, не валятся ли из меня внутренности, боль чудовищно правдоподобна.

— Да ладно. — Смеется вроде и без злобы, но не верится мне почему-то в его искренность. — Это лишь один из новых противников. Зверьё надоест, теперь можно подраться с призраками, с демонами, с такими монстрами, как я, только поменьше. А еще разбойников похитрее добавлю.

Сажусь, так вроде меньше чувствуется боль, да и шкала жизни чуть заметнее пополняется. Дед присаживается рядом.

— Что с культом твоим будем делать? Этот мир хоть и кровью пропитан, но они страшней всего. Зло от них настоящее, не рисованное. И оно растет, как растет их враньё о ней и о тебе. От твоего имени сеется ненависть.

— И зачем она его придумала?

— Она лишь хотела, чтобы все знали, кто создал этот мир.

— Она и создала большую часть его.

— Считая себя частью тебя. — Выражение клыкастой морды стало совсем не хищным. — Она даже позже меня поняла, что может быть чем-то особенным.

— Ты действительно не знаешь?.. — видя, что он качает головой, я замолчал.

— Ты хорошо придумал. — После долгой паузы он сказал. — Взбодрись и продолжай жить. Кто знает, может быть, у тебя и получится.

— Получится что?

Он поднялся.

— Получится поверить.

Я понял, что он имел в виду. Проводив взглядом это странное чудище, я поднялся. Этот мир вокруг меня снова наполнился шорохами и опасностью. Первые несколько десятков противников не смогли даже прикоснуться ко мне до последнего своего мига. Порой мне казалось, меч сам, без моего участия, порхает серебряным мотыльком сразу со всех сторон.

Вновь я почувствовал давящую тишину. На моих глазах недалеко впереди разгорался костер темно-багрового пламени. Когда он превысил два нормальных роста, став немногим меньше, чем мой недавний собеседник, я не удержался, пробормотал себе под нос:

— Дедуля, а ты не перестарался с демонами?

Полыхающее темное пламя, казалось, все время перемещалось, не приближаясь и не удаляясь. Чувство, что для меня оно абсолютно непреодолимо и непобедимо, подавило сознание и заставило в панике нажать «Выход».

Минимум пять минут я собираюсь с силами, чтобы стащить с головы шлем. За окном виднеется голубое небо. Я поворачиваю голову – с порога комнаты за мной наблюдают две пары глаз. Фигуру Краша я вижу чётко и ясно, как и ухмылку на его физиономии. А рядом с ним фигура девушки с тёмными волосами словно плывёт в тумане. Губы сами шепчут:

— Лита…

Меня приводит в чувство насмешливый голос:

— Вообще-то я Эля. С добрым утром! Вредно столько сидеть в игре без перерыва.

— Дэн, — голос друга, мне кажется, прямо пропитан сарказмом, — голову надо беречь, ты нам сегодня нужен в трезвом уме и светлой памяти. Пока трезвом.

Молча закрываю глаза. Они уходить явно не торопятся.

— Ты готов слушать? — голос Краша становится более жестким. — У Эли появились кое-какие мысли, как сделать проект интереснее. Так что включайся в работу. Кстати, что с уровнем?

— Точно не помню, — сильно моргаю, приводя в норму глаза. — но намного больше двадцатого. Сейчас буду готов слушать.

Под его тихое «вау» выхожу умываться.

Ольга.

— Мама Оля, вот клянусь, ни слова не приврала. — Энжи смотрит на меня с неподдельным возмущением.

А я не могу сдержать смех. Вместе со мной смеется и дочка на моих руках.

— Котенок мой, я верю тебе, а смеюсь просто от мысли, что этой Лите повезло, что ты кинулась меня спасать. Со мной бы она вряд ли узнала такой накал страсти и такую обоюдную нежность. Ну а если, как ты говоришь, вас обеих поцеловал Серёжа, — пытаюсь скопировать её интонацию, — то она просто обязана кипеть эмоциями. Как ты.

— Только этому кипящему чайнику не повезло. — Энжи тяжело вздыхает. — Объектом ее страсти стал настоящий холодильник. Мой братец просто не поверил, чурбан бесчувственный.

— А ты бы поверила, если бы с твоей картины человек просто ушел погулять?

Она задумалась.

— Но ведь это только картина?.. — Девочка протянула это как-то неуверенно.

— Программа для Дэна тоже только картина. Которая, если и может нести в себе желания и чувства, то только те, которые в неё вложил тот, кто её нарисовал. А то, что ты рассказываешь, да и то, что я сама видела, выходит за эти рамки. И чем лучше ты знаешь, что картина – это лишь краска на холсте, тем сложнее тебе поверить, что любимый с картины шепчет тебе о своей любви.