Ну с Машей понятно, ей вчера пришло письмо от Ильи Ефимовича Брасикова. Великий художник, с которым они познакомились и неожиданно хорошо сошлись во время отдыха в Крыму в письме сначала в своей обычной манере — жёсткой, но одновременно очень информативной, разбирал ошибки парочки Машиных картин. Сестра их рисовала, уже вернувшись в Москву, а дальше переслала фотографии Брасикову в Карелию. Но во второй половине письма Илья Ефимович рассуждал, кого девушке посоветовать в наставники и для подготовки к поступлению в Московскую академию. Рекомендовал троих своих бывших учеников, оставалось выяснить — кто сейчас в Москве, свободен, и потому согласится заниматься. В итоге Маша на данный момент в реальном мире присутствовала лишь наполовину, а на вторую половину размышляла над предложенными кандидатурами, так что пытаться её уязвить было бессмысленно. Попросту не заметит.

Больше Михаил переживал за Аню, особенно вспоминая её стычку с одноклассницей Лией Сормовой в «Золотом яблоке». Но у Ани явно ещё сказывались последствия их совместного с братом коньячного загула три дня назад, настроение было злобно-агрессивное. Сестрёнка явно даже обрадовалась бы попытке нахамить или обидеть, чтобы сожрать нахалку без соли. Окружающие это просекли мгновенно и старались Аню не задевать. С Яной и Юной, понятно, проблем не возникло вообще, учитывая, как вокруг начинающих киноактрис мгновенно возникла целая кучка любопытствующих не только из своего класса, но и из других. Сильнее всех удивила Женя… взяв опеку над Бертой. Вот уж точно, давно можно бы сообразить, что у Жени комплекс самого младшего ребёнка. Ведь в поколении детей верхушки боярского клана Столешниковых она была самая младшая. И это в детсадовском возрасте приятно, когда все с тобой носятся, сюсюкаются и умиляются. В школьные годы отношение старших как к живой кукле и несмышлёнышу-малолетке начинает бесить. Но уже никуда от этого не деться. И если близнецы эту Женину слабость воспринимали как данное, вроде позволяя собой время от времени командовать, но именно что всё-таки только позволяя, то в глазах десятилетней Берты Энрикет у Жени, кажется, появилась возможность стать настоящей старшей сестрой. Опытной, всё знающей, мудрой и заботливой.

А вот дальше, стоило убедиться, что с сёстрами всё в порядке, накатила глухая тоска. Взгляд искал и находил пустые места, где должны были стоять остальные родственники. Двадцать учеников Первой Старомосковской гимназии, которые в этом году не пришли на торжество начала учебного года, а легли в землю. Просто потому, что старшее поколение захотело власти и сожгло семью дотла на алтаре своих амбиций. И вроде бы хорошее с утра настроение принялось стремительно ухудшаться. Так что когда шарики улетели, а ученики отправились по корпусам и классам, попутно уже свободно весело общаясь, Михаил, наоборот, искал, с кем бы поссориться.

Повод выплеснуть раздражение нашёлся быстро. Лена Салахова, из-за которой Михаил-два и оказался в загородном доме во время атаки. Со всех сторон — хороша, стройная и уже полностью сформировавшаяся по женской части брюнетка, с очень красивыми, выразительными чертами лица, длинными шёлковыми волосами и карими большими глазами. Добавить не подозрения, а послезнание Михаила-два, что Леночка уже в девятом классе потеряла девственность… Нет, если бы она согласилась и поехала, просто вздохами при Луне всё бы не ограничилось. Однако Лена в тот день просто не пришла на свидание, хотя и обещала. Зато сейчас, едва закончилась торжественная часть, а геометрически правильные прямоугольники классов рассыпались, превращаясь в единую аморфную массу толпы, растекавшуюся по корпусам и аудиториям, девушка оказалась рядом с Михаилом. И пользуясь тем, что он шёл быстрее остальных, опережая свой класс на пару десятков метров, явно захотела с ним поговорить один-на-один.

— Миша, здравствуй. Я… Я хотела извиниться. Что я тогда не пришла. И объяснить…

— Не надо. Извини — неинтересно. Ни ты, ни твои объяснения.

— Миша, но я на самом деле за тебя переживала…

— Повторяю — неинтересно. Знала ты о нападении и потому не пришла, или нет, и тебе просто не захотелось. Давай будем честными. Если бы ты сейчас была искренна, то могла бы заехать летом. Я весь июль был в Москве.

— Но меня родители увезли за Урал, — в голосе зазвучали слёзы. — А ещё зачем ты меня вообще туда звал, если в доме сёстры были?

— Письмо могла написать, по телефону позвонить. Извини, но говорить буду прямо и откровенно. Тогда в июне ты раздумывала, переспать со мной или нет. Для коллекции. Решила, что пусть боярич, но таких у тебя было и будет много, и отсюда неинтересно. Зато сейчас про меня в Москве все говорят, как же, и основатель нового рода, и всё остальное. Можно и добавить трофей. Ну так вот. Во-первых, я не люблю, когда на меня охотятся вот так. Во-вторых, чисто практическое соображение. Я больше не сплю с несовершеннолетними, даже если у них наступил возраст согласия. Извини, как главу рода — не поймут. Потому ищи себе грелку под бок среди остальных одноклассников. Думаю, многие мальчики захотят составить тебе компанию на ночь.

И не обращая внимания на зарыдавшую за его спиной в голос Лену, размашистым шагом двинулся в сторону корпуса Третьей ступени. Видел он ещё в прошлой жизни немало таких вот шлюшек, собирающих мужиков как трофеи. И научился распознавать. Подобных девиц необходимо отшивать грубо и сразу, ибо намёков они не понимают, а вежливость воспринимают как слабость.

Первым уроком на сегодня была теория и практика магии. Учебников здесь из дома не носили, в гимназии имелся отдельный комплект. Потому хватало небольшой наплечной сумки с тетрадками, а ученики, не придавленные тяжестью школьных рюкзаков, перед уроком могли вести себя намного привольнее. Вот и сейчас до класса добрались быстро, раньше, чем подошёл учитель. И сразу Михаил демонстративно оказался изгоем — отдельно от остальных. Если сложить красные глаза и нервную дрожь Лены Салаховой, окружённой подружками, и неприязненные взгляды парней… В общем, можно было себя поздравить. Пар спустил, от одной проблемы избавился — зато создал себе кучу других. Да Лене даже натравливать своих поклонников не понадобится. Сами с требованиями дуэлей набегут, причём не только те, кто по ней вздыхал, но и остальные одноклассники. Отомстить за обиду «своему» — Михаил, кажется, с ходу по глупости продемонстрировал, что отныне он для класса чужак.

Поэтому Михаил подошёл к учительской кафедре, на которой стоял графин с водой, и громко произнёс:

— Я тут смотрю, кто-то уже прикидывает, как половчее подыскать повод для дуэли? Прежде чем бросать вызов, советую сейчас посмотреть и сначала подумать.

Плетение было достаточно простым, но требовало изрядной концентрации внимания и отработанного автоматизма выполнения, чуть собьёшься — ничего не выйдет. Михаил пальцем провёл окружность в верхней части хрустального графина. Повторяя траекторию, изнутри вода кольцом начала превращаться в лёд и намерзать на стенку. Одновременно ниже ледяного кольца вода закипела, именно туда отводилось тепло сверху. Дальше несильный щелчок пальцами по горлышку графина, и стекло, не выдержав перепада температуры в двести градусов, треснуло. Плетение использовали в Африканском корпусе, чтобы ломать запоры, но и с графином вышло эффектно. Михаил поймал кусок хрусталя, чтобы не разбить, поставил на кафедру и спросил: