Я внимательно наблюдал за ними. Вроде бы, эти обормоты не так уж и выделялись на общем фоне: все-таки спортивный клуб – это не институт благородных девиц. Но все-таки у меня внутри ёкнуло от какого-то предчувствия. Интуиция подсказала мне, что с этой компанией нам еще придется познакомиться поближе. Чтобы не привлекать их внимание раньше времени, я спросил у Антона Сергеевича, куда же пропал наш тренер.

– По идее, он должен был бы идти на обед вместе с нами, – заметил я.

– Насчет обеда не знаю, – пожал он плечами. – Но его начальник уже второй час у себя держит. В коридоре говорят, что вашему тренеру какую-то рекомендацию дали. Но какую, куда, для чего… Думаю, он сам вам все расскажет, тем более что… да вот как раз и он!

Мы как один повернули свои взгляды в сторону входа. Тренер с поникшей головой шел по столовой. Увидев нас. он свернул в нашу сторону – и, честное слово, во всем его облике не было ничего, напоминающего хоть какую-то радость. Удрученное лицо, немного растерянные жесты – все говорило о том, что случилось что-то, чего ему очень не хотелось.

Я почувствовал, как сжалась челюсть, и стиснул вилку в кулаке.

Что именно произошло, стало ясно уже через несколько секунд. Тренер рассказал, что, действительно, пришло письмо в его поддержку, однако главный динамовец отнесся к этому крайне скептически. Так и объяснил, что если он будет поддерживать каждого такого «выдвиженца», то от клуба вскоре ничего не останется, потому что все поймут, что можно внаглую ездить на его шее.

– Так и сказал, мол, мало ли, кто куда и что пишет, мне вообще знаете сколько писем в день приходит, это еще не значит, что я должен всем поддакивать, – закончил Григорий Семёнович и замолчал.

– М-да, вот это он даёт… – задумчиво произнес Антон Сергеевич. – Нет, так-то он, вроде, нормальный мужик. Со своими выкрутасами, конечно, но дело свое знает. А вот иногда как выдаст что-то – хоть стой, хоть падай. И что вы с ним решили-то в результате?

– А что тут можно было решить? – сказал наш тренер, как будто изумляясь нашей непонятливости. – В любом случае отмахнуться от письма он не мог, говорит, мол, ты никуда не поедешь. Останешься тренировать своих пацанов, – он кивнул в нашу сторону. – Какой результат они покажут, такой и будет моя, так сказать, тренерская судьба.

И потерянно посмотрел куда-то в сторону

– Ладно, давайте не будем мешать ребятам, пусть спокойно пообедают, – Антон Сергеевич легонько взял под локоток нашего тренера и увел за их тренерский столик.

Я неторопливо поедал завтрак – аппетита здорово поубавилось. М-да, вот это новости. Выходит, что спортивные успехи – это теперь не только моя личная цель. Тут, кажется, придется впахивать коллективно. Придется по серьёзке договариваться с Левой и остальными. В одиночку ничего сделать не получится.

И лучше не откладывать.

– Ребята, – заговорил я, и все как один уставились на меня. – Послушайте, что я вам скажу. Вы поняли, да? Получается, что теперь судьба нашего тренера зависит от нас.

– Не, ну ты тоже, это… – завозражал Шпала. – Он взрослый мужик, как мы можем вместо него что-то решать? Если он уперся, как… ну, в общем, уперся, то мы-то что можем сделать?

– Решать мы, наверно, не можем, – согласился я. – Но вот поддержать его, я считаю, мы просто обязаны. Смотрите, как он всем нам помогал, готовил, возился с нами, прямо скажем. Поехал вместе с нами сюда, теперь здесь нам будет главной опорой. А сейчас наступает наша очередь отплатить добром за добро. Именно на нас лежит ответственность за его дальнейшую жизнь в профессии.

Его методы – это нужный спортивный результат. Именно ему под силу мне помочь попасть на Олимпиаду-80.

– И что ты предлагаешь? – нехотя процедил Лева.

– Я предлагаю, – отозвался я, – забыть, как ты и говорил, все наши распри и старые обиды и вместе, сообща, направить все силы на результат. Потому что сейчас главная наша задача – поддержать тренера. От этого будет зависеть и его судьба, и в какой-то степени наша. А потом уже можно будет и между собой разбираться.

Я сделал вид, что принял его слова за чистую монету, и Лёве неудобно стало отпираться. Повисла пауза. Пацаны сосредоточенно ковыряли вилками в тарелках. Кажется, никто просто не решался высказаться первым: все поглядывали на Леву и ждали, что скажет он. Но он молчал, занимаясь обедом.

– А че, – наконец решился нарушить тишину Шпала. – Я согласен. Тренера действительно надо поддержать, он хороший мужик.

– Ну, вообще-то да, – подхватил Лева, как будто заручившись поддержкой других ребят. – Общее дело – оно всегда важнее, чем всякие разные личные… А свое потом еще успеем порешать.

– Э! Ты чего! – вдруг раздался крик со стороны входной двери. Мы машинально оглянулись. Два динамовца шли на выход, прихлебывая на ходу кофе. Но дверной проем им заслонил какой-то развязный крепкий парень в поношенной майке. Он отобрал у них один из стаканов и демонстративно сделал глоток.

– Это вообще-то мой стакан, – подал голос парень, который только что держал его в руках. Он протянул руку, чтобы выхватить свой кофе обратно, но обидчик ловко отвел руку вверх таким образом, что теперь парню пришлось бы встать на стремянку, чтобы хотя бы дотронуться до стакана.

– А мне это знаешь до какого места? – с вызовом ответил верзила и сделал еще один глоток. – Пошел вон отсюда!

– Ребзя, это вообще кто? – тихо прошептал Шпала, обернувшись к нам.

– А чего ты у нас-то спрашиваешь? Мы-то откуда знаем? – резонно возразил я.