— Я просто…

— Что? Боишься меня? — перебивая.

— Просто не хочу расстраивать.

— Расстраивать?! — изумленно. — Ты переживаешь, что можешь меня расстроить? — словно не веря своим ушам.

— Да. Виктор, я… — умолкла и пошатнулась назад, когда, сжимая кулаки, он двинулся на меня. В два шага обошел кровать и встал вплотную.

— Аврора. Я порой жесток, постоянно груб, но я хочу, чтобы ты была счастлива! Из-за своего нрава я не могу быть нежным и чутким. Понимаю, что должен — не получается. Такова моя сущность.

Прекрасно понимала, о чем он говорит, только видела я гораздо больше, чем он думает. И если я обрезанная ветвь дерева, как выразился он, то Виктор — нераскрытый бутон, которому с самого маленького ростка не хватало любви. Теперь я буду поливать его своей любовью.

Поднялась на носочки и обняла за шею, притягивая себе. Мы мягко соприкоснулись лбами, дыша одним воздухом на двоих.

— Я тебя поняла, — прошептала и накрыла губы сильным, до боли чувственным поцелуем. Иногда можно человека понять без слов, иногда по паре фраз, иногда по взгляду. С Виктором я научилась это делать всеми способами.

Уже на следующее утро я на всех парусах летела в родной дом. Звонить не стала, решив устроить сюрприз. Охрана на воротах незамедлительно открыла, но я попросила не предупреждать о моем приезде. Поднялась на крыльцо и позвонила в звонок. Вот он удивится. Стоило открыться двери, влетела в грудь отца. Сильным натиском он обнял меня, прижимая к себе еще сильнее. Чувствовала, как его сердце быстрым ритмом бьётся о грудную клетку. Вдохнула его запах и не смогла сдержать всхлипа.

— Как же я соскучилась по тебе, папуль.

— Доченька моя! — сжал до невозможности. — Роднулька, как же я рад тебя видеть. Дай я на тебя посмотрю, — обхватил лицо руками, вглядываясь в меня. — Какая же ты красивая, — вытирая слезу.

Морщинки на его лице выделились сильнее, когда эмоции захлестнули его.

— Все хорошо, пап, — начала успокаивать своего родного.

Видно, что постарел за этот промежуток времени. Явно схуднул, заметно было по лицу и появилась тень под глазами.

— Накормишь своим фирменным мясным рулетом? — решила подбодрить, озадачивая.

— Еще бы! Хоть каждый день теперь готов его тебе готовить. Я тебя как следует откормлю, восстановлю. Завтра с тобой в круиз махнем, давно собирались, — весело потащил на кухню.

— Пап, — останавливая его. — Я в гости.

Нужно было сразу сказать, а не обнадеживать. Главное, что теперь все в порядке, и мы сможем видеться. Я буду часто приезжать в гости.

— В гости… — задумчиво. — А потом что?

— Я поеду к Виктору.

Папа задумался. Сел за кухонный стол, а я уже и забыла, как дома уютно. Мы не меняли дизайн после смерти мамы. Обновляли мебель на похожую или такую же на заказ. Старались максимально сохранить созданное ею тепло. Оглядывая кухню, наткнулась на полочку с разной мелочью. Сахарница, которую еще покупала мама. Блюдо, которое привезла из Индии, но так и не успела подать к столу. Конечно, что-то разбилось или утратило эстетичный вид. Мы не жили прошлым, просто пытались сохранить ее частичку с нами.

— Ты с охраной? — вырвал из раздумий папа.

— У меня есть водитель, — и тут меня резанули изнутри воспоминания о прошлом парне. Родион был хорошим мужчиной. Лет пять работал на моего отца, из которых три возил меня. До сих пор не верилось, что отец мог убить его. — Пап, я хотела спросить…

— Вооружен? — перебивая меня.

— Не знаю. Думаю, да, — сбивая меня с мысли. — А в чем дело?

— Ни в чем, — пытаясь сгладить ситуацию улыбкой. Раньше бы я этого не заметила, но после пережитого мое мировоззрение изменилось. — У нас же есть время для готовки? — кинулся к холодильнику. — Блюдо-то не простое. Поможешь, дочка?

— Конечно.

Думаю, нам многое нужно обсудить. И маму, и его секреты, но пусть это будет не сегодня. Сейчас просто хочется насладиться его обществом в родных стенах, а не думать о правде и прошлом.

* * *

Вкусно пообедав, прогулялись по саду. Обсуждали мою учебу, мое будущее с ненавязчивыми вопросами о Викторе.

— Он тебя точно не обижает?

— Нет, пап, честно все хорошо. Считай, мы подружились.

— Я надеюсь, не больше, чем нужно, — пробубнил себе под нос.