– Браун знал, что вы за ним охотитесь?
– спросил Наварро.

– Да, знал. Многое годы. Наш богатенький друг из города Бразилия выслеживал его гораздо дольше. Думаю, были и другие.

– И теперь Браун не чувствует себя в безопасности даже здесь?

– Почти наверняка. Я знаю, что в этом году он был в Затерянном городе, бывал там и прежде несколько раз. Однако Браун любит комфорт, а среди руин комфорта не найдешь. Он мог сделать вылазку и вернуться сюда. Маловероятно, но все же нужно проверить. Если он здесь, нет смысла отправляться в Затерянный город.

– Придется вам устроить очную ставку Брауну и его другу.

– Да. У меня нет улик против него. Эта, э-э, встреча даст мне все требуемые доказательства.

– Напомните мне, чтобы я был поосторожнее. Хочу дожить до этого момента и увидеть все своими глазами.
– Наварро повернулся и выглянул из-за занавески на окне, выходившем на реку.
– Кажется, будет нелегко туда добраться?

– Действительно, нелегко. Поместье Брауна - его обычно называют Колонией Вальднера-555 - охраняется лучше, чем президентский дворец. Все тамошние охранники - профессиональные убийцы, и когда я это говорю, то имею в виду, что они обучены убивать и уже доказали свое умение. К северу и к югу от поместья простираются непроходимые джунгли - на юге лежит Парагвай, с президентом которого Браун связан тесной дружбой; на востоке протекает река, а вдоль дорог на Асунсьон и Белла-Висту расположены многочисленные немецкие поселения, где живут почти исключительно бывшие члены СС. В этих местах не найдешь ни одного речного лоцмана - бразильца по происхождению, здесь все лоцманы - немцы с Эльбы.

В разговор вступил Рамон:

– В свете того, что вы нам сейчас рассказали, меня интересует, как же мы туда попадем?

– Должен признаться, я долго размышлял об этом. Возможностей не слишком много. Есть дорога, по которой ходят грузовики с продовольствием, но она слишком длинная и опасная и проходит через пропускной пункт с вооруженной охраной, по обе стороны от которого тянется ограда, находящаяся под током. Кроме того, в пятнадцати километрах отсюда вниз по реке есть пристань, примерно в двадцати пяти километрах от границы с Парагваем. От пристани идет полуторакилометровая дорога к огороженной территории, усиленно патрулируемая. Но это наш единственный вариант. По крайней мере, вдоль правого берега Параны нет забора под током, то есть не было, когда я был там в последний раз. Подождем два часа и двинемся.

– Как вы считаете, - спросил Наварро, - не стоит ли нам на всякий случай взглянуть на оружие?

– Безусловно, - согласился Гамильтон. Он открыл рюкзак, достал оттуда три "люгера" с глушителями, три запасных магазина к ним и три охотничьих ножа в ножнах и раздал их.
– А пока поспите, если можете. Я посторожу.

Вертолет с выключенным двигателем дрейфовал по течению вдоль правого берега Параны, держась в тени растущих у воды деревьев, чтобы спрятаться от яркого света сверкающего полумесяца, плывущего высоко в безоблачном небе. Отворилась боковая дверца, и из нее появилась фигура человека, который встал на поплавок и тихо опустил якорь на дно реки. Потом в дверном проеме возникла вторая фигура с объемистым пакетом под мышкой. Послышался приглушенный свист, и через тридцать секунд на воду была спущена резиновая лодка. Из вертолета показался третий человек, несущий подвесной мотор и небольшие аккумуляторы. Двое спустились в лодку и приняли у третьего его ношу. Мотор тут же установили на корме, а аккумуляторы осторожно опустили на небольшой дощатый настил на дне лодки и соединили их с мотором.

Мотор заработал почти бесшумно, и юго-восточный ветер, преобладающий в этих краях, отнес звук вверх по течению. От вертолета отвязали носовой фалинь, и лодка двинулась вниз по течению. Трое пассажиров пригнулись, внимательно прислушиваясь и с некоторым опасением всматриваясь в темноту под нависшими над водой ветвями прибрежных деревьев.

Через сотню метров река сворачивала вправо. Гамильтон выключил мотор, близнецы спустили на воду весла, и очень скоро лодка миновала поворот.

Менее чем в двухстах метрах впереди показалась пристань, выдававшаяся в реку метров на шесть-семь. Рядом на берегу стоял домик охраны, света из окна которого было достаточно, чтобы разглядеть потрескавшиеся доски настила и двух мужчин с винтовками, удобно устроившихся на стульях с гнутыми спинками. Оба курили и по очереди прикладывались к бутылке. Из домика вышли два человека, при виде которых охранники встали. После короткого разговора двое новых часовых заняли стулья и завладели бутылкой, а сменившиеся с дежурства охранники вошли в домик.

Лодка бесшумно ткнулась носом в грязный берег, фалинь был привязан к низко свисающим ветвям. Три человека сошли на берег и исчезли в подлеске.

Они прошли уже около десяти метров, когда Гамильтон еле слышно прошептал, обращаясь к Наварро:

– Ну, что я говорил? Никаких заборов под током.

– Лучше проверьте, нет ли медвежьих капканов.

В домике охраны отдыхали четыре человека, одетые в серую полевую форму вермахта периода Второй мировой войны. Все они лежали на походных койках. Трое спали или дремали, четвертый читал журнал. Не звук, а скорее какой-то инстинкт заставил читавшего взглянуть на дверь.

Рамон и Наварро добродушно улыбнулись ему. Однако "люгеры" с глушителями, которые они держали в руках, выглядели далеко не так добродушно.

Двое новых часовых на пристани любовались течением Параны, и вдруг позади них кто-то деликатно прочистил горло. Они мгновенно обернулись. Но Гамильтон даже не позаботился улыбнуться.

Все шестеро охранников были надежнейшим образом связаны, и каждому воткнули кляп. Рамон посмотрел на два телефонных аппарата, потом вопросительно - на Гамильтона, который кивнул и добавил:

– Никакого риска.

Рамон перерезал провода, а Наварро начал собирать винтовки пленников. Он спросил у Гамильтона:

– Значит, никакого риска?

Тот снова кивнул. Все трое вышли из домика, побросали винтовки в реку и направились по дороге, связывающей пристань с Колонией-555. Рамон и Наварро держались ближе к лесу по левой стороне дороги, Гамильтон - по правой. Шли медленно, ступая легко и бесшумно, как индейцы, - при желании все они могли сколь угодно долго передвигаться среди враждебно настроенных племен Мату-Гросу.