— Как им удалось потопить такое большое судно? подавшись вперед, спросил немец. Странное дело, Турциг не сомневался, что катер потоплен.

— Они притворились безобидными рыбаками. Вроде меня.

Перед этим немцы задержали меня, осмотрели лодку и отпустили, — убедительно соврал Андреа. — Ваш сторожевик подошел к их посудине. Совсем близко подошел. Тут с обоих судов затрещали автоматы, в катер полетели две коробки. Наверное, они угодили в машинный отсек. Бах-х! — вскинул вверх руки Андреа. — И готово!

— А мы-то думали… — проронил Турциг. — Ладно, продолжай.

— Что вы думали, господин обер-лейтенант? — спросил грек. Глаза Турцига сузились, и Андреа поспешно продолжал: Ихнего переводчика убили во время перестрелки. Не заметив ловушки, я заговорил по-английски: я несколько лет жил на Кипре. Силой затащили меня на свой каик, а сыновей отпустили на моей лодке.

— А зачем им переводчик? — подозрительно спросил Турциг. — Многие английские офицеры говорят по-гречески.

— Я как раз об этом, — нетерпеливо произнес Андреа. Черт возьми, как же я закончу свою историю, если вы то и дело меня перебиваете? На чем я остановился? Ах, да. Они силой затащили меня к себе. Потом у них поломался мотор. Не знаю, что с ним произошло, меня заперли в трюме. Потом, кажется, зашли в какую-то бухту чинить мотор. Там они начали пьянствовать. Вы не поверите, господин обер-лейтенант, предстоит такая опасная операция, а они пьяны в стельку. Потом мы поплыли дальше.

— Наоборот, я тебе верю, — медленно кивал Турциг, видно, что-то сопоставляя. — Верю, что ты говоришь сущую правду.

— Нет, правда, верите? — Андреа изобразил сомнение. Затем мы попали в страшный шторм. Каик разбило о южный утес острова Навароне. По этому утесу мы и поднялись…

— Хватит! — резким движением Турциг отпрянул назад. В глазах его вспыхнул гнев. — Я чуть не поверил тебе. Я верил тебе, потому что нам известно больше, чем ты думаешь. До сих пор ты не лгал. Но сейчас другое дело. Хитер ты, толстяк, но и мы не лыком шиты. Ты упустил из виду одно обстоятельство.

Возможно, ты и не знаешь о нем. Дело в том, что мы егеря из Wuertembergische Gebirgsbataillon, то есть из Вюртембергского горно-пехотного батальона. Горы, приятель, для нас дом родной.

Сам я пруссак, но я совершал восхождения на все приличные вершины Альп и Трансильвании. И я тебе заявляю, что южный утес покорить невозможно!

— Может, для вас и невозможно, — грустно покачал головой Андреа. — Все-таки эти окаянные союзники победят вас. Они такие хитрые, господин обер-лейтенант, такие хитрые!

— Объясни, что ты имеешь в виду, — повелительно произнес Турциг.

— А вот что. Они знали, что южный утес считается неприступным. Потому-то и решили подниматься именно в этом месте. Вам не пришло бы в голову, что диверсионная группа может попасть на остров таким путем. Поэтому союзники сделали ход конем. Нашли человека, который сумел бы возглавить эту группу.

Правда, он по-гречески не говорит, но в нем важно другое. Им нужен был скалолаз. И они нашли такого человека. Известного во всем мире альпиниста, — Андреа сделал паузу, потом картинно вскинул руку, — это тот самый скалолаз, господин обер-лейтенант! Вы сами альпинист, так что должны его знать.

Его зовут Мэллори. Кейт Мэллори из Новой Зеландии!

Немец удивленно воскликнул. Щелкнув выключателем, шагнул вперед и направил свет фонаря чуть ли не в глаза Мэллори.

Секунд десять разглядывал его профиль, прищуренные глаза, затем медленно опустил руку. На снегу у его ног возникло яркое светящееся пятно. Обер-лейтенант закивал головой, что-то припоминая.

— Ну, конечно же! — вырвалось у него. — Мэллори… Кейт Мэллори! Разумеется, я его знаю. В моем Abteilung [3] вы не найдете ни одного егеря, который бы не слышал о Кейте Мэллори. — Покачав головой, он добавил:

— Я же должен был его узнать. Должен был узнать его тотчас же.

— Опустив голову, носком ботинка офицер ковырял в снегу. Потом вскинул глаза. — До войны, даже во время войны я счел бы для себя честью познакомиться с вами. Но не теперь и не здесь.

Лучше бы послали сюда кого-нибудь другого, а не вас. Помолчав, офицер хотел что-то добавить, но передумал и повернулся к рослому греку. — Прими мои извинения, толстяк. Ты действительно не врешь. Продолжай.

— Ну, конечно! — расплылось в довольной улыбке круглое лицо Андреа. — Как я уже сказал, мы поднялись по утесу.

Правда, при этом получил тяжелое увечье парень, который остался в пещере. Убрали часового. Это Мэллори его убил, — без стеснения солгал Андреа. — Но в честном бою. Мы шли почти всю ночь, чтобы преодолеть перевал, и перед рассветом наткнулись на эту пещеру. Мы валились с ног, голодные, холодные. Так в ней и сидели.

— И ничего за все это время не произошло?

— Ну, как же, — обрадовался Андреа, видя себя в центре всеобщего внимания. — К нам приходили два человека. Кто такие, не знаю. Лица свои они все время прятали. Откуда пришли, тоже не знаю.