— Немцы будут придерживаться прежней своей тактики, стараясь выяснить, здесь ли мы еще. Как только они решат, что мы ушли, то в мгновение ока будут здесь. Не успеем мы покрыть и половину, даже четверть пути до пещеры, как они нас накроют. Ты же знаешь, мы не можем быстро двигаться. А у немцев с собой парочка «шпандау». От нас одни ремешки останутся.

— Понимаю, сэр, — промолвил Стивенс. — Очень симпатичную картинку вы нарисовали.

— Прости, Энди, но мы вляпались.

— Может, оставить двоих в арьергарде, а остальным…

— А что будет с арьергардом? — оборвал его Мэллори.

— Понял, — негромко смазал Стивенс. — Об этом я не подумал.

— Зато арьергард подумал бы. Вот незадача-то, а?

— Какая незадача? — произнес Лука. — Майор человек добрый. Но произошло все по моей вине. Вот я и останусь.

— Черта с два ты останешься, — сердито проговорил Миллер. Вырвав из рук Луки «брен», он положил автомат на землю.

— Слышал, что сказал шеф? Никакой вины за тобой нет.

Лука вскинул на янки сердитый взгляд, потом отвел его, готовый вот-вот расплакаться. Изумленный этой вспышкой ярости, так не вяжущейся с характером американца, Мэллори удивленно уставился на него. Капитан вспомнил, что вот уже с час Дасти непонятно молчалив и задумчив и едва ли проронил хоть слово. Но выяснять, в чем дело, сейчас некогда.

Распрямив раненую ногу, Кейси с надеждой посмотрел на Мэллори.

— А если остаться здесь, пока не стемнеет по-настоящему, а потом идти дальше?

— Ничего не выйдет. Нынче полнолуние, небо ясное. Немцы расправятся с нами в два счета. Но, самое главное, нам надо попасть в город до комендантского часа. Это наш последний шанс. Извините, Кейси, но это не вариант.

В молчании прошло четверть минуты. Полминуты. Заговорил Энди Стивенс, и все вздрогнули.

— Знаете, а Лука был прав, — негромким, но исполненным какой-то убежденности голосом произнес раненый. Энди приподнялся, опершись о локоть. В руках — «брен» Луки. Все так увлеклись решением проблемы, что никто и не заметил, когда тот завладел автоматом. — Никакой проблемы нет, — спокойно продолжал Стивенс. — Раскинем мозгами, вот и все. Гангрена распространилась выше колена, так ведь?

Мэллори промолчал, не зная, что ответить. Заданный в лоб вопрос вывел его из равновесия. Он ощущал на себе взгляд Миллера. Тот словно умолял его сказать «нет».

— Так или нет? — терпеливо повторил Энди, сознавая, что творится в душе командира, и тут Мэллори понял, что нужно ответить.

— Так, — кивнул он. — Так… — Дасти глядел на него с отчаянием.

— Благодарю вас, сэр, — удовлетворенно улыбнулся Стивенс. — Премного вам благодарен. Излишне указывать на преимущества, которые вы получите, если здесь останусь я. — В голосе юноши прозвучала властность, которой никто раньше не замечал в нем. Так говорит человек, убежденный в правильности своих решений, хозяин положения. — Пора и мне что-то для вас сделать. Только никаких чувствительных прощании. Оставьте несколько коробок с патронами да две-три гранаты. И сматывайтесь поскорей.

— Черта с два ты нас уговоришь. — Миллер направился было к Энди, но застыл на месте, увидев направленный ему в грудь «брен».

— Еще шаг, и я выстрелю, — спокойно сказал лейтенант.

Миллер молча глядел на него. Наконец снова сел.

— Не сомневайся, я слов на ветер не бросаю, — заверил его Стивенс.

— Прощайте, джентльмены. Спасибо за все, что вы для меня сделали.

В похожем на транс молчании прошло двадцать секунд, тридцать, целая минута. Первым поднялся Миллер. Длинный, худой, обтрепанный. Сумерки сгустились, и лицо его казалось изможденным.

— Пока, малыш. Может, я чего не так сделал. — Взяв руку Стивенса в свою, взглянул в ввалившиеся глаза, хотел что-то добавить, но передумал. — Увидимся, — внезапно сказал он и, отвернувшись, тяжелым шагом стал спускаться в ущелье. Ни слова, не говоря, за ним последовали остальные. Все, кроме Андреа.

Грек задержался и что-то прошептал юноше на ухо. Тот кивнул в ответ и понимающе улыбнулся. Рядом остался только Мэллори.

Стивенс обнажил в улыбке зубы.

— Спасибо, сэр, что поддержали меня. Вы с Андреа всегда все понимали.

— С тобой все в порядке, Энди? «Господи, — подумал Мэллори, — какую чушь я несу!»

— Честное слово, сэр. Все как надо. — Стивенс удовлетворенно улыбнулся. — Боли не чувствую, все прекрасно.

— Энди, я не о том…

— Вам пора идти, сэр. Вас ждут. А теперь зажгите мне сигарету и дайте очередь в сторону ущелья…

Минут через пять Мэллори догнал товарищей. А еще через четверть часа группа добралась до пещеры, ведущей к побережью.

Вслушиваясь в беспорядочную стрельбу в дальнем конце ущелья, все на миг остановились возле устья. Молча повернулись и углубились в подземный ход.

Энди Стивенс лежал на животе там, где его оставили.

Вгляделся в сгустившийся мрак ущелья. Боли в ноге не было.

Прикрыв ладонью сигарету, сделал глубокую затяжку. Улыбнулся, загоняя в магазин новую обойму. Охватившее его чувство невозможно было бы описать. Впервые в жизни Энди Стивенс был счастлив и умиротворен. Отныне страх ему был неведом.

Ровно через сорок минут группа оказалась в самом центре города Навароне, в каких-то пятидесяти метрах от главных ворот крепости.