— Ну, а штурман с «Андовера»?

— Лейтенант Куннингэм? — Доктор Сингх покачал головой. — К сожалению, этот молодой человек скорее всего не скоро встанет к штурвалу. Он сейчас в состоянии комы. Рентген показал наличие трещины в черепе, правда, пульс, дыхание и температура свидетельствуют об отсутствии каких-либо органических повреждений. Он выживет.

— Как вы считаете, доктор, когда он придет в себя?

Доктор Сингх вздохнул, — Если бы я был в интернатуре первый год, я бы с полной уверенностью заявил, когда это произойдет. К сожалению, с того времени прошло двадцать пять лет. Когда это произойдет — через пару дней, пару недель или пару месяцев — я просто не знаю. Что касается остальных, капитан и его старший помощник всё ещё находятся под действием седативных препаратов, и, когда они проснутся, я собираюсь вновь дать им эти лекарства. Состояние Хадсона, у которого пробито легкое, стабилизировалось. По крайней мере, прекратилось внутреннее кровотечение. Что касается раздробленной большой берцовой кости Рафферти, то здесь проблем нет. Два члена команды с «Аргоса» — один с переломанным тазом, а другой — с многочисленными ожогами — всё ещё находятся в палате для выздоравливающих, но не потому, что их состояние не вызывает тревогу, а потому, что палата А, куда их следовало бы поместить, была переполнена. Я распорядился выписать двух матросов, не помню их имен.

— Джонс и Макгиган.

— Точно. Они пережили только шоковое состояние и больше ничего. Думаю, им повезло, что они остались живы.

— Нам всем повезло остаться в живых.

Маккиннон кивком головы поблагодарил Марио, когда тот поставил перед ним кофе и сэндвичи, затем посмотрел на Паттерсона.

— Как вы считаете, сэр, может, нам стоит поговорить с лейтенантом Ульбрихтом?

— Ну, если вы так считаете, боцман, может быть, и стоит. По крайней мере, вреда от этого не будет.

— Боюсь, вам придется подождать, — сказал доктор Сингх. — Лейтенант был чересчур активен или стал себя чувствовать таковым, поэтому ради него же пришлось... В общем, он придет в себя через час, возможно, через два. Вопрос не терпит отлагательства, да, мистер Маккиннон?

— Пожалуй. По крайней мере, имеет определённое значение. Возможно, он сможет нам объяснить, почему нам так повезло и мы до сих пор живы. Если мы это будем знать, тогда мы поймём или, по крайней мере, сможем догадываться, что нас ожидает.

— Вы считаете, что противник нас ещё в покое не оставил?

— Я буду крайне удивлен, доктор, если это произошло.

Маккиннон, оставшись в одиночестве, приканчивал третью чашку кофе, когда в столовую вошёл Джемисон в сопровождении троих своих работников.

Все это сопровождалось похлопыванием по бокам, потиранием рук и стуком зубов. Джемисон прошёл на камбуз, заказал себе и своим людям еду и сел рядом с Маккинноном.

— Идеальные условия для работы, как вы точно выразились, боцман. Можно сказать, чертовски уютно. Температура повышается. Почти десять градусов. В минусе.

— Сожалею, сэр. Как с рулевым управлением?

— Всё сделано. По крайней мере, сейчас. Работа оказалась не такой уж сложной. Пришлось немного повозиться со штурвалом, но Трент утверждает, что он вполне управляем.

— Прекрасно. Благодарю вас. Ну, а управление с мостика восстановлено?

— Да. Я сообщил об этом в машинное отделение и попросил воздержаться от каких-либо действий. Похоже, старшему механику Паттерсону это не очень понравилось. Похоже, он считает, что ему лучше видно, чем с мостика. Что нам ещё осталось сделать?

— Пока что ничего. По крайней мере, что касается меня.

— Ага! Я вас понял. Намекаете на то, что мы бездельничаем, да? Ну, мы посмотрим, что можно сделать с надстройкой на данный момент. Может быть, каким-то образом её укрепить... но все зависит от того, сколько времени нам понадобится на разморозку.

— Конечно, конечно, сэр. — Боцман бросил взгляд через плечо. — Я, кстати, заметил, что доктор Сингх совершенно не беспокоится о том, чтобы держать закрытым шкафчик со спиртом.

— Это уж точно. Может, немного добавим в наш кофе?

— Я бы это сделал, сэр. Это может ускорить процесс разморозки.

Джемисон посмотрел на него осуждающе, встал и направился к шкафчику.

Джемисон осушил вторую чашку двойного кофе и посмотрел на Маккиннона.

— Вас что-то беспокоит, боцман?

— Да. — Маккиннон положил обе ладони на стол, как бы собираясь встать. — Движение изменилось. Несколько минут назад судно чуть-чуть пошло в бакштаг, как будто Трент сделал небольшие изменения курса, но сейчас мы чересчур сильно поворачиваем в бакштаг. Вполне возможно, что рулевое управление вновь вышло из строя.

С этими словами Маккиннон выскочил из столовой, Джемисон побежал следом за ним. Достигнув палубы, покрытой тонким слоем льда, Маккиннон ухватился за леер и остановился.

— Опять нас крутит в штопоре, — закричал он. Он вынужден быть кричать, потому что из-за штормового ветра его просто не было слышно. — Отклонение от курса на двадцать, а может быть, и на тридцать градусов. Что-то там не так.

И это действительно было так. Когда они поднялись на мостик, оба мужчины моментально замерли, а Маккиннон сказал:

— Примите мои извинения, мистер Джемисон. Дело, как мы видим, не в рулевом управлении.

Рядом со штурвалом, лицом вниз, лежал Трент. Из-за качки его швыряло из стороны в сторону. Трент дышал. В этом сомнений не было. Его грудь подымалась и медленно, ритмически опускалась. Маккиннон наклонился к нему, внимательно всмотрелся в его лицо, принюхался и выпрямился.

— Хлороформ.

Он подошёл к штурвалу и попытался вернуть «Сан-Андреас» на прежний курс.

— И это. — Джемисон наклонился, поднял упавший на пол компас и показал его Маккиннону. Стекло компаса было разбито, а стрелка согнута.