— В шахте лифта должна быть служебная лестница, — сказал Монро, поворачиваясь и пробегая через комнату, чтобы открыть двери.

— Я задержу их, — твердо сказал я, когда им с Блейком удалось широко распахнуть двери. — Мы не можем допустить, чтобы они стреляли в нас на этой лестнице.

Все мои братья посмотрели на меня с беспокойством в глазах, и между нами установилось безмолвное общение. Мы все одинаково отчаянно хотели добраться до нашей девочки, но этот план мог сработать только в том случае, если бы мы отнеслись к нему с умом и сыграли как можно лучше. Что бы хоть один из нас добрался до нее, это было все, что имело значение.

— Я тоже останусь, — согласился Блейк.

— Будьте осторожны. — Монро похлопал нас обоих по плечам, прежде чем направиться к лифту и вскарабкаться наверх, чтобы открыть люк технического обслуживания.

— Не дайте себя убить, — прорычал Сэйнт приказом, который не допускал переговоров.

— Да, да, мы тоже тебя любим, гребаный псих, — поддразнил я.

Я схватил штурмовую винтовку с тела одного из охранников, которых я уже прикончил, и дверь на лестничную клетку начала дребезжать, когда охранники за ней начали выламывать ее.

В следующее мгновение Сэйнт исчез, поднимаясь в темную шахту лифта следом за Монро, а мы с Блейком подняли оружие. Он бросил еще пару розовых дымовых шашек, чтобы заполнить всю комнату, пока мы готовились сражаться за наши проклятые жизни.

— Ради нее, — сказал он свирепым голосом, и я улыбнулся единственной настоящей улыбкой, которая появилась на моих губах с тех пор, как ее похитили. Потому что это могло быть формой безумия, и я мог бы прямо сейчас смотреть в глаза своей смерти, но пока это было ради моей девушки, я знал, что умру с этой улыбкой на лице. Хотя я всерьез надеялся, что до этого не дойдет и она будет в моих объятиях еще до конца ночи. В любом случае, я был полностью готов, и я знал, что остальные тоже.

— Ради нее.

Меня выкатили наружу, на крышу, и холодный ночной воздух закружился вокруг нас, а полумесяц улыбнулся мне кривой улыбкой.

Я работала над своей правой ногой, которая казалась самой свободной из всех моих конечностей, пытаясь высвободить ее из пут, хотя это не принесло бы мне особой пользы. Но я не собиралась просто сдаваться и принимать эту судьбу. Ночные Стражи были так близко. Они должны были добраться до меня. Может быть, я смогла бы выиграть им немного дополнительного времени, если не что иное.

— Где он, черт возьми, находится? — Рявкнул Джонас, и я вытянула шею, чтобы увидеть, что вертолетная площадка пуста.

Надежда вспыхнула во мне, как фейерверк, и я закричала еще раз, звук эхом разнесся повсюду. Они должны были услышать меня. Они не могли быть далеко. Мою кожу покалывало, как будто я действительно чувствовала, как они приближаются, и я была уверена, что если бы я могла выиграть для нас еще несколько секунд, этого было бы достаточно, чтобы они добрались до меня.

— Кто-нибудь, может, заткнуть ей рот? — рявкнул доктор, но охранники, казалось, неохотно прикасались ко мне, несмотря на маски, закрывающие их лица.

Один из них поднял пистолет, целясь мне в лоб.

— Тихо, — прорычал он, но каким бы ужасным ни был этот темный ствол, я знала, что моя смерть ждет меня не от него.

Они не убьют меня, когда принимали столько мер, чтобы вытащить меня отсюда к чертовой матери. Поэтому я закричала громче и выкрикнула имена моих Ночных Стражей ветру, молясь, чтобы он донес мой голос до их ушей.

— Ради всего святого. — Кулак ударил меня по лицу, и моя губа треснула, когда Джонас встал надо мной, загораживая свет луны, его плечи поднимались и опускались, когда он сердито смотрел на меня. В голове у меня звенело, а рот наполнился кровью, когда я уставилась на этого засранца, молча обещая ему мучительную смерть. — Тихо.

До нас донесся глухой звук приближающегося вертолета где-то в небе, и Джонас схватил меня за горло, чтобы я снова не закричала, сжимая так сильно, что у меня заложило уши.

Мир наполнился шумом, когда вертолет сделал круг над головой и снизился, чтобы приземлиться на вертолетной площадке, ветер яростно бушевал вокруг нас и сдувал волосы мне на лицо, так что мне было трудно видеть, что делают люди вокруг меня.

Я продолжала дергать ногой взад-вперед, пытаясь высвободить ее, мое сердце бешено колотилось в груди, время, казалось, бежало слишком быстро. Их здесь не было. Почему их здесь нет? С ними что-то случилось? Были ли они в беде прямо сейчас, нуждаясь во мне так же сильно, как я в них? Я никогда не чувствовала себя такой чертовски беспомощной, как прямо сейчас, привязанная к этой чертовой кровати и обездвиженная слабостью в своем теле. Я была чертовым бойцом, и мне нужно было драться. Я отказывалась сдаваться, каким бы безнадежным делом это ни казалось.

Джонас отпустил мое горло и покатил меня к вертолету, один из охранников рывком открыл дверь, когда я оказалась под винтами.

Я закричала еще раз, но звук вертолета заглушил мой голос, и паника пронзила меня изнутри. У меня мало времени.

Охранники согнули ножки больничной каталки так, что она распласталась подо мной, затем они подняли меня в заднюю часть вертолета, в то время как мое сердце бешено колотилось от паники, и я бесполезно дергалась в своих оковах. Они все хлынули вслед за мной, и страх разлился по моей груди, как опрокинутый чан с ядом.