Дасти забросил сумку в грузовик и облокотился о дверцу, поджидая Дэб. Он слегка сдвинул шляпу на затылок, и глаза его сияли ярче, чем прежде. Дэб настороженно остановилась. Интересно, он откроет дверцу или ждет, когда она сделает это сама? Тогда ей наверняка придется протискиваться, задевая его.

— Три года, четыре месяца и семнадцать дней, — произнес он.

— Вы что, считаете? — поинтересовалась Дэб, слегка ошарашенная такой точностью ответа. Он тоскует по жене? Неужели такая неугасимая любовь? Должно быть, уж слишком сильные чувства бушуют в нем, заставляя так скрупулезно отсчитывать дни.

— Не считаю, а отмечаю. Каждый день, прожитый без Марджори, — праздник. — Дасти открыл дверцу грузовика. — Ну, в путь. Нам еще нужно проехать Денвер, прежде чем мы выберемся на трассу.

Дэб забралась на свое сиденье без всякого намека на помощь с его стороны. Дасти лишь захлопнул за ней дверцу и, испепеляемый ее взглядом, обогнул грузовик и уселся за руль.

— А как вы получили имя Дасти? — поинтересовалась она, когда ковбой завел мотор. Дэб хотелось задать ему тысячу вопросов, но она решила начать с самого простого, ни к чему не обязывающего. Так, чистое любопытство, ничего более.

Дасти усмехнулся и нажал на газ, грузовик плавно въехал в поток машин.

— Мое полное имя Вильям Дастин Уилсон.

Моего отца зовут Вилли, а меня родные в детстве называли Дасти. Так и приклеилось.

— Ваш отец жив?

— Конечно. А ваш нет?

Дэб покачала головой. Да, ее отца нет в живых, и это к лучшему.

— А ваша мама?

Дэб вновь покачала головой и отвернулась к окну. Она разглядывала дома нового престижного района Денвера, который они проезжали, и старательно пыталась отвлечься от прошлого.

— А как вы узнали, куда за мной заезжать? — спросила она, внезапно вспомнив, что не оставляла ему адреса.

— От вашего секретаря. Можно было, конечно, поискать в телефонной книге, но так, по-моему, проще.

— Я могла бы доехать и сама, — заявила Дэб, все больше убеждаясь в том, что поездка с Дасти Уилсоном является величайшей ошибкой с ее стороны.

— И чтобы ваш дряхлый автомобильчик сдох где-нибудь по дороге? Ну уж нет! И потом, я думаю, что даже самый бессердечный банкир, целыми днями лишающий людей права на собственность, нуждается в отдыхе. Так что теперь можете расслабиться и спокойно доверить другому вести автомобиль.

Дэб вспыхнула и посмотрела на него украдкой. У Дасти был мужественный и волевой профиль. И нос с горбинкой, словно после перелома. В драке, наверное? Дэб тут же представила его в самой гуще битвы, раздающим удары налево и направо.

— Я вовсе не провожу все дни, лишая людей собственности, — попыталась она защититься.

Дасти взглянул на нее, и в его глазах запрыгали ехидные огоньки.

— Правда? А чем же вы тогда занимаетесь?

— Гораздо чаще я пытаюсь помочь людям, предоставляя им кредиты. Почему ваш друг не ответил на наши письма и звонки? Мы бы во всем разобрались и пришли к соглашению еще несколько месяцев назад. — Дэб мысленно проклинала себя за то, что трясется сейчас в грузовике рядом с этим плакатным ковбоем, везущим ее на запад, чтобы взглянуть на какое-то ранчо, которое находится на грани разорения.

Причем чем дальше Дэб отодвигалась от Дасти Уилсона, тем, казалось, теснее становилось в кабине. Его большие загорелые руки уверенно лежали на руле. Дэб посмотрела на свои руки. Во сколько же раз они меньше? Интересно, он мог бы их полностью накрыть своими ладонями? И есть ли на них мозоли?

Дэб знала, что мускулы под его рубашкой приобретены благодаря постоянному труду, а не в каком-нибудь городском гимнастическом зале.

Она никогда еще так пристально не разглядывала мужское тело. А если дотронуться до этих мускулов, они покажутся твердыми как железо? А кожа его горячая или прохладная?

Любопытно, а если сравнить, то насколько его ноги окажутся длиннее ее ног?

— Я же говорил вам, что он болен. Он не мог сам получать почту. Последнюю пачку писем взял я и увидел ваше послание с адресом на конверте. И предполагаю, он даже не пытался отвечать по телефону.

— Героическая личность, — пробормотала Дэб.

— Думайте что угодно, моя ласточка.

— Меня зовут Дэб.

— Краткое от Дэборы?

— Да.

— А я думал, при вашем важном положении в банке вы используете полное имя.

— Послушайте, мистер Уилсон, я же не издеваюсь над профессией, которую выбрали вы. Так что не надо трогать мою, — заявила Дэб. Она любила свою работу, ей доставляло удовольствие общаться с вкладчиками, помогая им заработать какой-то капитал. Ну, конечно, не забывая и о себе. Хотя, как в каждом деле, здесь были свои недостатки. Но они есть везде, даже у владельцев ранчо, подумала она.

— Все, убедили. Приношу свои извинения.

Я просто был слишком раздосадован.

— Могу лишь добавить, что ваша досада должна быть направлена на Джона Барретта.