Шрифт:
— Апробируем здесь и в дорогу — нас уже ждут в других филиалах. А их одиннадцать.
А эти нотки морской свежести и соленых прогретых под северным солнцем камней я учую в любом месте. Плюсом к аромату шаги — тихие, но твердой поступью.
Заказчик внепланово вернулся?!
Разворачиваюсь к двери. В проеме — Петр. Шагнул ко мне — а я к нему на встречу.
— Успел? — торопился на сессию, значит.
— Да, через пять минут начнем.
— Вот, тебе Алишер передал — протягивает корзинку с абрикосами. Яркие, рыжие, с прозрачным от спелости бочком. А к аромату морской свежести примешивается медовый дух южных фруктов.
— Ты с рейса сразу сюда? — кивает и идет к Артёму — ему интересно, какие там апдейты.
И сразу у них там, за монитором — разговоры, споры, вопросы-ответы.
А мне вдруг не хватает его здесь, рядом — чтобы стоял близко, смотрел пристально, смеялся искренне, рассказывал громко как слетал в Ташкент.
“Синеглазый вернулся. А я, оказывается, соскучилась” — Яська сразу прочитала, пишет ответ.
“А у меня сегодня сосиски-пати. Как удачно, находишь?”
“За что мне Бог послал тебя?”
“Потому что ты — лучшая. Но — зануда”
“Ммм?”
“У тебя с синеглазым уже такой анамнез отношений, с каким приличные люди давно решают все вопросы в горизонтальной плоскости. А тебе все поводы нужны ”
Шлю подруге сердечко. И вижу, что синеглазый с кем-то переписывается, поглядывая в мою сторону.
Штошшшш… Алеся. Давай-ка, решай, какое “никогда” сегодня вечером ты вышвырнешь из жизни…
Глава 58
Когда цифровые гении закончили тестировать свою новую систему, стало ясно, что на сосиско-пати мы опоздали — уже окончательно и бесповоротно.
Ну, к этому все и шло.
Палыч давно понял, что сегодня его волшебные пинки не работают и больше не звонил и не ругался вперемешку с угрозами уволить всех по статье “радикальный трудоголизм”.
Яська еще полтора часа назад перестала слать мне сообщения в мессенджер, атакуя призывами: сначала — забить на работу, которая никогда не кончится, потом — забить на мужчин, которые не могут наиграться в боссов и гениев, последними были призывы к девочковой дружбе, но и они у нее закончились.
На диване в приемной сладко спала Катенька. Она тоже не дождалась, когда Алекс поведет ее развлекать и кормить сосисками на гриле, но сама туда ехать наотрез отказалась.
У меня не было никаких реальных рычагов, чтобы в процессе доработки системы как-то изменить ситуацию: ускорить, отменить, запретить, всех выгнать.
Единственное, что я могла сделать — не допустить голодных обмороков среди трудящихся, поэтому два раза заказывала доставку еды.
И один раз Яська нам прислала гриленых колбасок с запиской — “Мир! Труд! Май!”
Эти трое — Петр, Тёма и Алекс — все три раза ненадолго выныривали из процесса лишь только для того, чтобы загрести руками еду, прожевать, запить и вернуться к своим разработкам.
И даже с пиццей в руках они говорили исключительно между собой и на не очень понятном мне языке.
— В бета-версии надо адаптив подтянуть
— Как ты думаешь — это баг или фича?
— Шас выкатим новую версию и потестим.
— Запили дропдаун, а я грумить буду.
В эти минуты я ничего не понимала, но слушала их с удовольствием. Как обычно слушают звуки природы — шум дождя, завывание ветра или журчание ручейка.
Подкрепившись, они снова ныряли за мониторы и я снова могла любоваться только их затылками.
Если быть честной до конца, заказать еду — это не единственное, что я могла сделать сегодня вечером. И не только для трудящихся на диджитал-фронте.
Я сделала кое-что еще.
Волшебные пузырики! Я их заказала с доставкой — ящик любимой Кавы.
Рассудила так: раз сосико-пати, на которое мы с Ясенькой так рассчитывали, накрылось пуховой шалью, пожалуй, я могу сотворить что-то достойное и приятное и для себя любимой тоже.
И вместо того, чтобы погрязнуть в раздумьях о том — а какое очередное “никогда” я должна исключить из своей жизни, я взяла на себя труд начать отмечать успех нашей команды.
Это все потому, что, во-первых, я очень верю в их способности и знаю, что они успешно завершат эту новую систему подгонять интегрировать и она заработает.
Во-вторых, у меня появилось огромное желание заманить праздник в свою жизнь.
Поэтому я весь вечер пью Каву и пробую формулу Игнатия — про “никогда” — связать с пузыриками и праздником.