Felitti и его коллеги также обнаружили высокую корреляцию между показателем ACE и негативными последствиями для здоровья в более позднем возрасте, такими как депрессия, попытки самоубийства, алкоголизм, злоупотребление наркотиками, сексуальная распущенность, насилие в семье, курение, ожирение, отсутствие физической активности и заболевания, передающиеся половым путем. Кроме того, люди с более высокими показателями ACE имели более высокий риск сердечно-сосудистых заболеваний, рака, диабета, переломов костей и заболеваний печени. Этот тревожный отчет подтверждается данными Габора Мате, автора книги «Когда тело говорит нет: цена скрытого стресса», который утверждает, что большинство медицинских и психических проблем коренятся в травмах.

Другой способ подойти к травме развития – задать вопрос: на какой стадии развития произошла травма? Данная точка зрения рассматривает влияние травматического опыта на развитие мозга, возникновение симптомов и психиатрический диагноз. Мартин Тейчер, директор исследовательской программы развития биопсихиатрии в Гарвардской медицинской школе, и его лабораторные исследования показали, что жестокое обращение в детстве изменяет структуру и функцию мозга в зависимости от типа насилия и стадии развития. Его группа определила «чувствительные периоды», когда определенные области мозга максимально уязвимы к различным типам травм. Например, они продемонстрировали, как вербальное насилие связано с изменениями коры головного мозга, ответственной за слух и речь; наблюдение за домашним насилием связано с изменениями в участке коры, ответственной за зрение, а также в лимбической системе. Их исследования показывают нам, как различные травмы в разном возрасте влияют на разные части мозга и вызывают различные симптомы и психические расстройства (Teicher & Samson, 2016). Еще одним пионером в изучении травм развития является Брюс Перри, создатель нейросеквенциальной модели терапии. Он рассматривает, как травмы и пренебрежение изменяют биологию мозга и влияют на когнитивное, поведенческое, эмоциональное, социальное и физиологическое развитие детей. Поскольку мы продолжаем определять, какие области мозга страдают от различных типов травм на разных стадиях развития, мы можем начать разрабатывать специфичные для мозга вмешательства, которые помогут купировать и потенциально обратить вспять физиологические отклонения, вызванные каждой конкретной травмой. Важно помнить, что мы никогда не перестаем развиваться. Травматическое событие по-разному повлияет на нас в 12, 30 или 60 лет из-за его различного воздействия на наш мозг, тело и эмоциональные способности на каждой стадии развития.

Последний тип травмы является экстремальным или диссоциативным. Лично я рассматриваю диссоциацию как спектральное расстройство, означающее, что часто существует ряд диссоциативных частей, от самых мягких (например, отключающихся) до самых крайних (например, множество различных частей кажутся отдельными друг от друга, не перекрываются в отношении памяти или осознания времени, как в случае с диссоциативным расстройством личности (ДРИ)). При травме диссоциативные части зачастую носят крайний характер, поскольку они реагируют на то, что, по их мнению, является вопросом жизни и смерти, а затем соответственным образом отключаются, отсоединяются или замирают в качестве механизма выживания. Подробнее рассмотрим это позже, когда будем изучать нейробиологическую природу посттравматического стрессового расстройства и диссоциации.

Многих терапевтов вводят в заблуждение клиенты с ДРИ, являющиеся мастерами обмана. Они часто поначалу сбивают с толку, слишком драматичны в изложении и часто сталкиваются с одной неразрешимой дилеммой за другой. Важно твердо придерживаться принципов КПТ и не слишком драматизировать; некоторые части защищают, некоторые несут травму, а где-то глубоко внутри собственная энергия помогает исцелить боль.

В следующей таблице представлено краткое описание различных категорий травм.

Таблица № 1

Я считаю, что в некоторых аспектах исцеления, особенно в отношении травм, модель КПТ является уникальной. Я также считаю ее наиболее полной и подходящей для моей личности и стиля психотерапии. Далее будет краткий обзор КПТ модели, если вы новичок в данной области. Полный обзор, включая пошаговые объяснения, упражнения и клинические примеры, можно найти в Руководстве по обучению навыкам КПТ (Anderson и со-авт., 2017).

Я очень восхищаюсь основателем КПТ Диком Шварцем и тем, как он органично организовал развитие данной модели. Он твердо придерживается того, что рассказали ему клиенты о своем личном опыте. Дик организовал развитие КПТ на низовом уровне, служа примером для людей.

В КПТ мы обычно встречаемся с тремя типами частей: изгнанники или травмированные части, менеджеры или профилактические части и пожарные или крайние, реактивные части (Schwartz & Sweezy, 2020). Каждая из этих частей является нормальным аспектом или компонентом личности нашего клиента до тех пор, пока ей не понадобится взять на себя определенную роль в системе (т. е. защитить или взять на себя травму в результате травматического жизненного опыта). В данной книге мы будем называть защитные части-менеджеры профилактическими, защитные части-пожарные – реактивными или экстремальными, а изгнанные части – пораженными или несущими травму.

Я часто называю профилактические части невоспетыми героями. Они управляют нашей повседневной жизнью, они трудолюбивы, часто утомлены и не получают должного признания. У них редко бывает передышка, и именно эти части любят принимать лекарства в поисках облегчения. Наиболее распространенными примерами являются «приятные» части: части, которые хотят нравиться, и части, которые забавны, навязчивы, избегают конфликтов или хотят хорошо выглядеть. Им, как правило, трудно отделиться или разъединиться, потому что они заправляют всем и часто говорят что-то вроде: «Что вы подразумеваете под словом “отделить”? Я и есть Лили». Им нравится чувствовать и выглядеть так, будто они главные и держат все под контролем.

Экстремальные или реактивные части особенно развиты у клиентов, переживших травму, и, как правило, представляют собой наиболее сложные и неприятные ситуации для терапевтов. Помните: экстремальные обстоятельства требуют экстремальных мер. При лечении травмы отношений, имеющей тенденцию быть долговременной, повторяющейся и продолжающейся, данные части зачастую бывают стойкими, абсолютными и очень раздражающими для тех, кто с ними сталкивается. Большинство моих психотерапевтических консультаций для терапевтов посвящены их собственным частям, которые триггерятся крайними частями клиентов.