Подарок для неё я тоже купила, но отдать вчера не смогла – её не оказалось дома.

– Алло, Ольга Петровна! Здравствуйте, дорогая моя, с Новым годом!

– Ой, Лейка, ты, что ли? Ох, рада, рада голос твой слышать! Давно ты не звонила и не приезжала, егоза! Аль чего случилось в Турции этой? С начала декабря от тебя ни слуху ни духу.

– Можно и так сказать, случилось. Я мужчину встретила. Вот сейчас у него, Новый год праздновали.

– Ох, егоза! – радостно рассмеялась она. – Того самого, настойчивого? А ну, выкладывай всё как на духу!

Я и выложила. Естественно, без подробностей, в общих чертах.

– Вот такие у меня новости. А вы как сами? Я вчера заезжала, но дома вас не застала.

– Дак я хорошо, что мне будет-то? – нарочито просторечно заговорила Ольга Петровна. Она всегда так делала, когда была в хорошем настроении. – Помирать пока не собираюсь, коли ты про это. А вчерась на рынок ездила, куда ж ещё-то. Ох, рада я за тебя, Лейка, но ты ухо востро держи! Как себя поставишь, так дальше оно и покатится. Любовь глаза застилает, но так ты всегда разумом была сильна, вот и сейчас думать головой не забывай. Плохого в свою сторону не терпи. Ишь, ревнивец выискался, перевоспитывай. А с другой стороны, хороший мужик, основательный, с домом. Это тоже важно, не голытьбу же плодить. Рада я за тебя, Лейка.

– Спасибо, Ольга Петровна. Я приеду обязательно и вас познакомлю, но пока не знаю, когда. Очень тут места глухие, самой никуда не добраться.

– Ты лучше пока не приходи, я что-то приболела малясь. И его ко мне не води, нечего ему старухами своими докучать. Ладно… такую девку, как ты, уму-разуму учить – только портить. Но ты уж поаккуратнее там, егоза. В глухих-то местах. Мало ли, какие там волки водятся, – и последнюю фразу так серьёзно она сказала, что у меня на секунду аж дыхание перехватило.

– Да что вы, какие волки, – я попыталась вернуть лёгкость разговору. – Кроме того, с такой защитой, как Артур, мне ничего не грозит.

– А вот это хорошо, Лейка, это хорошо.

Вдруг в телефоне что-то громко бахнуло и заскрежетало.

– Ольга Петровна?

– Ох, Лейла, похоже, доигрались мы с Юнонкой! – а затем её тон и сам голос изменились, стали властными, уверенными, всё старческое добродушие как ветром сдуло. – Слушай меня. Сюда больше никогда не звони и не приезжай, для всех я тебя знать не знаю. В глаза буду смотреть и сделаю вид, что первый раз вижу! Без оборотня своего чтобы ни шагу, поняла меня? И уж поверь старой ведьме, не всё так просто, как кажется! Всё, прощай, егоза моя любимая.

На этом связь оборвалась. Я ошалело замерла с телефоном в руке.

Это что такое сейчас было?!

Мысленно повторяя в голове слова Ольги Петровны, я так и стояла, замерев столбом посередине комнаты, пока не пришёл Артур.

– Лейла, что случилось? – встревоженно спросил он.

– Я не знаю, Артур, – я по привычке схватилась за свой кулон на цепочке и начала его теребить. – Я разговаривала с Ольгой Петровной, это моя воспитательница и первая учительница. Вроде как обычно всё было, а потом она сказала, чтобы я берегла себя, потому что волки разные бывают. И так серьёзно это получилось, я аж опешила.

Дальше я пересказала остаток разговора и заметалась по комнате.

– Получается, что никакая ты не неучтённая ведьма.

– Но почему тогда?..

– А вот это уже интересный вопрос. Значит, твоя Ольга Петровна знает твою бабку. И сама ведьма. Всегда присутствовала в твоей жизни, пусть не очень плотно. Но по детству, считай, чуть ли не ежедневно. И это в Москве. На ум приходит только то, что она за тобой приглядывала. И всё это с явного участия твоей бабки. Она же сказала, что доигрались вдвоём. А теперь вопрос: с чего бы это?

– Понятия не имею! – искренне воскликнула я. – Кроме того, бабка себя вела так, словно первый раз обо мне слышит, когда мы встретились.

– Значит, играла. И ты говоришь, что из-за её поведения никакого желания войти в род или даже продолжить с ней отношения у тебя не возникло. А теперь вопрос: отчего ей тебя от себя отдалять и фактически толкать ко мне в объятия? Меня с самого начала мучила несуразность происходящего. Даже Эрлен действовал мягче, даже Завьялова проявила себя душевнее. Могла она нарочно себя так вести, чтобы в род ты не вошла?

– Наверное, могла, – засомневалась я.

– А почему это может быть важно? – нахмурился он. – Так, зови своих ведьм, будем думать вместе. Я про это слишком мало знаю. И ещё, теперь ты точно одна ни на шаг, кажется, что мы с головой утопли в какой-то мутной и давнишней истории.

Собрались быстро. Лена робко спустилась со второго этажа и села вместе со всеми в гостиной. Гнать её было бы дико неловко, поэтому я усадила её на диван и сказала:

– Лен, все объяснения потом. Просто посиди пока с нами, ладно?