Кларисса застыла с остекленевшими глазами, словно пригвожденная к полу, судорожно вцепившись в спинку стула.

– Кларисса! – резко окликнула леди Энн. – Не вздумай только упасть в обморок!

– Благодарю, леди Джилберт, не стоит, – повторил доктор Уитком, в третий раз отказываясь от еды и подкрепляющих напитков, которые дама в порыве чрезмерной вежливости предлагала ему.

Он уже ответил на все расспросы относительно лондонской погоды, погоды в сельской местности и в подробностях описал свою поездку. Когда же она попыталась втянуть его в дискуссию относительно того, сколько снега ожидается зимой, доктор Уитком без обиняков заявил:

– Прошу прощения, не мог бы я осмотреть мисс Стоун?

Леди Джилберт повела его наверх и постучала в четвертую дверь слева по коридору. После неоправданно долгой паузы дверь открыла приземистая пожилая горничная, чей чепец косо сидел на седой голове, то и дело угрожая свалиться. Доктор Уитком, давно и хорошо знакомый с характерами и темпераментами богатых, избалованных молодых леди, немедленно предположил, что мисс Стоун, капризная, испорченная особа, загоняла до полусмерти несчастную горничную, и теперь та едва держится на ногах.

Это заключение подкреплялось видом самой пациентки, девушки поразительной красоты со здоровым румянцем на лице, лежавшей, однако, на широкой кровати и взиравшей на несчастного доктора с плохо скрытой враждебностью. Взгляд нефритово-зеленых глаз на миг остановился на его лице, безразлично скользнул по черному сюртуку и с тревогой остановился на кожаном саквояже.

Повинуясь профессиональному долгу, доктор попытался отвлечь внимание перепуганной пациентки от саквояжа с инструментами и поэтому, поставив его на пол у постели, ободряюще заметил:

– Его светлость герцог Клеймор крайне обеспокоен вашим здоровьем.

Два багровых пятна выступили на высоких скулах девушки.

– Он – само воплощение доброты и участия, – прошептала она сдавленно.

– Совершенно верно, – согласился доктор Уитком, не в силах поверить, что действительно расслышал некий саркастический оттенок в словах девушки. – Насколько я понимаю, мисс Стоун, вы упали с лестницы и сильно ушиблись? – И, протянув руку к одеялу, вежливо предложил: – Давайте посмотрим на ваше колено.

– Не нужно! – внезапно завопила девушка, прижимая одеяло к подбородку и злобно оглядывая доктора.

Тот в недоумении уставился на пациентку, но тут же понял, что ее тревожит, и, немного смягчившись, подвинул стул и сел.

– Дорогая моя, – мягко начал он, – мы живем не в средневековье, когда женщина отказывалась обратиться к доктору лишь потому, что тот родился мужчиной. Поверьте, я восхищаюсь вашей скромностью, Господь видит, подобные качества так редки в наши дни, но сейчас для этого неподходящий момент, и я уверен, ваша тетя поддержит меня. Ну а теперь…

Он снова попытался откинуть одеяло, но пациентка лишь судорожно стискивала кулачки.

Доктор Уитком пожал плечами, начиная раздражаться.

– Смею заверить, я опытный врач, у которого много пациентов-женщин, включая ее величество королеву. Надеюсь, это убедит вас, что бояться нечего, мисс Стоун.

– Но это ничуть меня не убеждает! – выпалила пациентка удивительно сильным голосом для человека, которого терзает мучительная боль.

– Юная леди, – предупредил доктор, – его светлость настоятельно велел мне осмотреть ваше колено и прописать необходимое лечение. И, – добавил он зловеще, – герцог потребовал, чтобы вас удерживали силой, если это понадобится!

– Силой?! – взорвалась Уитни. – Какая невероятная наглость! Хотела бы я знать, кто посмеет сделать подобную…

Она осеклась, ясно представляя, как Клейтон врывается в спальню, в нарушение всех законов приличия и благопристойности, и прижимает ее к постели, пока доктор осматривает «больную» ногу.

Девушка в отчаянии пыталась найти способ не дать врачу приблизиться к ней. Единственной надеждой оставалась чрезмерная скромность. Она устало прикрыла глаза, но тут же кокетливо приподняла ресницы, взирая на доктора в очаровательном смущении, и начала застенчиво перебирать складки простыни.

– Я знаю, какой глупенькой и наивной кажусь вам, доктор Уитком, но, честное слово, просто умираю от стыда при мысли, что придется… придется обнажиться… перед незнакомым мужчиной… пусть даже и доктором.

– Но, дорогая, речь идет всего-навсего о том, чтобы обнажить колено!

– Я ничего не могу с собой поделать! – с видом оскорбленной добродетели запротестовала Уитни. – Вы не знаете меня, но его светлость должен был принять в расчет мои нежные чувства! Я просто шокирована таким грубым пренебрежением к моей… моей…