Я взяла его и, нахмурившись, посмотрела на черный камень, заполнивший мою ладонь. Он был отполирован до блеска, и вырезанная на нем руна была похожа на те, что украшали Фурию, и в то же время совершенно отличалась. Тошнота накатила на меня, когда я держала его, и меня охватило желание выбросить эту штуку.

— Это ужасно, — сказала я, протягивая его обратно Магнару. — Почему ты хранишь его?

— Мне нужно его уничтожить. Если я оставлю его здесь, то это просто оружие, которое ждет, чтобы его использовали против нас. Будет лучше, если я возьму его с собой и разрушу, как только смогу.

Мы добрались до лошадей, и Магнар положил камень в один из рюкзаков, прежде чем достать из него бутылку с водой.

Он шагнул ко мне, и я приподняла подбородок, чтобы он мог промыть рану. Я не была до конца уверена, сколько у нас осталось воды, но боль была достаточно острой, чтобы мне было все равно.

Магнар наклонился ближе, поливая водой место укуса, промывая его дочиста, его прикосновения были нежными, а от тепла его дыхания на моей коже побежали мурашки.

Я тяжело сглотнула, устремив взгляд на дерево на другой стороне поляны, игнорируя стеснение в животе, и позволяя ему работать.

— Ну, наконец-то мы знаем, куда идем, — сказала я, заставляя себя отвлечься от сходства этой ситуации с той, когда он впервые поцеловал меня, когда его рот полностью захватил меня в плен, а руки…

Я прикусила язык, прогоняя эти воспоминания из головы, напоминая себе, что мы все равно не сможем повторить это снова, и пытаясь сосредоточиться на том, что имело значение.

— Да, — согласился он, его голос был хриплым от твердости, и я подумала, думал ли он тоже о той ночи. — И мы также знаем, что они будут перевозить в этом поезде.

— О чем ты думаешь? — Спросила я, чувствуя, что в его словах есть что-то еще, что вернуло хитрый блеск в его глаза.

— Что самое время обратиться за небольшой помощью к Идун.

Мои глаза расширились от удивления, когда он упомянул богиню, но его челюсть была решительно сжата, и я не стала задавать ему вопросов. Если он думал, что она могла бы нам помочь, то я не собиралась останавливать его от просьбы.

Мне оставалось только надеяться, что цена ее помощи не будет слишком высока.

Магнар закончил промывать мою рану, затем поднял свой пристальный взгляд, чтобы встретиться с моим. Напряжение в этом маленьком пространстве, разделяющем нас, заставило мое сердце забиться в головокружительном ритме, и когда он взял мою щеку в свою большую ладонь, я совершенно замерла.

— Ты могла умереть сегодня, — грубо сказал он, его большой палец провел по моей скуле, смахивая пепел с кожи там, где кровь вампира забрызгала мое лицо.

— Я потеряла связь со своими предками, — призналась я. — На мгновение я была просто беспомощным человеком, находящимся во власти монстра. Но потом я нашла тот камень и…

— В следующий раз будь лучше. Ты истребительница, а не человек. Не забывай об этом снова, послушница, — рявкнул он, его глаза сверкнули тьмой существа, которое только что замучило вампира до смерти. Я от неожиданности отступила на шаг назад, когда он внезапно отпустил меня и зашагал прочь.

Я прикусила внутреннюю сторону щеки, когда во мне поднялось желание последовать за ним и напомнить, что я совершенно новичок в этом дерьме, но я подавила порыв и вместо этого отвернулась от него. Была только одна вещь, на которой мне нужно было сосредоточиться прямо сейчас, и это был не угрюмый сукин сын с парой сверкающих мечей. Монтана была там, ждала меня, и мы только что нашли способ добраться до нее.

М

ы въехали в город, и бледный дневной свет вскоре утонул в тенях колоссальных небоскребов, стоявших на страже по обе стороны дороги. Мы съехали с центральной улицы, туда, где темнота была гуще, и только несколько вампиров бродили по окрестностям, чувствуя себя непринужденно на своей территории. Когда мы подъехали к огромному зданию с внушительными каменными колоннами, поддерживающими вход, меня охватил трепет.

Сабрина вышла из машины, оглядела улицу, прежде чем жестом пригласить меня следовать за собой.

Я вышла, запахивая пальто, и уставилась на угрожающее сооружение, думая о том, что должно было произойти. О Вульфе, запертом там, с кровью моего отца на руках. Ярость, которую вызвало во мне это чувство, была настолько сильной, что красный туман, казалось, застилал мне зрение, мои зубы скрежетали во рту, а Кошмар подстегивал к насилию, которого я жаждала.

Водитель опустил стекло и посмотрел на меня. — Скажите принцу Эрику, чтобы он позвонил нам, когда вы будете готовы ехать домой.