Шрифт:
Отъехав подальше от городка, ватага остановилась на ночлег. Молодые музыканты развели костер. Их мать достала лепешки, которые были куплены в городе перед отъездом. Отец распряг и пустил пастись лошадь.
– Что думаете? Как будто новые песни публика принимает лучше? – обратился он к сыновьям.
– Пожалуй, – басом отозвался меланхоличный старший сын.
– Да просто чудо, как хорошо принимают! Это же гениальная музыка! – Младший вскочил, поднес к губам флейту и стал наигрывать. Старший поддержал его на виоле.
– Да скажешь тоже… гениальная… Обычная музыка, – засмущался отец.
Анри счел момент подходящим и вышел из своего укрытия к костру, по пути потирая глаза и доставая соломины из темных взлохмаченных кудрей.
– Ты… Ты что это?.. Откуда?.. – старик пытался подобрать слова.
– Гляди-ка, матушка. У тебя еще один нахлебник нарисовался. Эдакий розовощекий купидончик! – Насмешник сыграл руладу на флейте.
Все засмеялись. А мать сложила руки в жесте отчаяния. Ей жалко было мальчишку, но кормить еще одного человека на их скромный заработок… Все четверо ждали объяснений. Анри молчал.
Наконец женщина отломила кусок от своей лепешки и протянула мальчику:
– На-ка вот. Поешь. И переночуешь с нами, так и быть.
– Только завтра, чтобы я тебя здесь не видел! – подхватил отец семейства.
– Разрешите… мне с Вами остаться, – выдавил из себя Анри и поперхнулся, потому что в горле у него пересохло.
– А зачем ты нам? Что ты умеешь?
– Я… Я умею играть на лире… – неуверенно сказал Анри.
– Ха! На лире! На лире я и сам бы играл! – снова рассмеялся парень с флейтой и выдал пассаж. – Нет у нас лиры! Но мы и так справляемся. Без сопливых.
– Пожалуй, – старший брат поддержал младшего.
После простого ужина все стали укладываться спать. Мать подозвала Анри и выдала ему охапку соломы, указав место, где можно устроиться. Вскоре костер догорел, все уже спали. И только Анри ворочался, вытаскивая из-под бока то одну колющую соломину, то другую. Глядя на звезды, он мечтал, как станет артистом. Никто не будет его дразнить и упрекать. Ему будут лишь аплодировать и удивляться ловкости и мастерству. Так думал беглец, в очередной раз уминая свою колючую с непривычки постель. Он уснул уже под утро.
На рассвете весельчак-флейтист выдал заспанному Анри кожаное ведро:
– Давай, сгоняй за водой. Хоть какая-то польза от тебя будет. Вот по этой тропинке. Видишь там колодец? Давай. – Парень хлопнул Анри по плечу и тот радостно помчался, размахивая по пути ведром.
«От меня будет польза! Я останусь с ними! Мы будем ездить по городам, я научусь играть на виоле! Я буду сочинять музыку! Очень хорошую музыку! Мы станем зарабатывать много денег! Я буду любить добрую матушку! И своих новых братьев! Они такие замечательные!»
Когда Анри с полным ведром повернулся к дороге, он увидел, что повозка жонглеров укатилась, оставив после себя почти уже осевшее облако пыли.
Наверное, мальчик смог бы догнать их, если бы бросил ведро и быстро побежал вслед. Но он стоял на месте, глядя то на ведро, то на дорогу перед собой.
Анри почувствовал себя преданным. Первый раз в жизни. И поскольку он был сыном Великого короля и настоящим принцем, хоть и не знал об этом, Анри испытал не желание бежать за повозкой бродячих артистов, умоляя не бросать его. Он испытал гнев. И ненависть. Но еще он был восьмилетним ребенком. Поэтом он испытал растерянность. Он так и стоял с полным ведром воды в руке, совсем один, озираясь по сторонам.
– Э, пацан! – Анри оглянулся и увидел двух мальчишек чуть старше себя.
V. Король Эдмунд в двадцать лет
Король Эдмунд, несмотря на то что у него не было жены и детей, ни на секунду не сомневался, что предсказание Книги Сивилл было сделано для него. Ведь это в его библиотеке хранилась книга пророчеств.
«Одному из детей короля суждено преодолеть самое сложное – то, что предопределено. Он должен быть готов», – так написано в Книге Сивилл. Уж я позабочусь, чтобы мой сын был готов выйти победителем из этой схватки!» – рассуждал Эдмунд и начал самым последовательным образом двигаться к цели.
Первым шагом был выбор невесты. Юный, порывистый король в деле женитьбы вдруг стал очень рассудительным. Сначала он с сенешалем составил список всех благородных невест, о которых было известно. Потом Эдмунд вычеркнул несколько кандидатур.
Так, он не захотел родниться с королем, потерпевшим крупную неудачу в битве, попавшим в плен и только недавно вернувшимся в свои владения.
Еще один король этой весной собственноручно вспахал поле в окрестностях своего замка. После двух лет неурожая и болезней в селении не осталось ни одного крестьянина, имеющего силы это сделать. И тогда король нарушил вековые обычаи. Эдмунд не хотел иметь дело с человеком, который работает руками, как простолюдин.