— А где оно, это безопасное место?

— Примерно в одном дне езды отсюда. Ты подумай, а я побуду с Устарте.

Кива, оставшись одна, потрогала приготовленную для нее одежду, сшитую из мягкой, слегка промасленной кожи. Потом взвесила на руке нож — превосходно уравновешенный, обоюдоострый. Ее одолевали противоречивые мысли. Она была обязана жизнью Серому Человеку, и этот долг ее тяготил, но жизнь во дворце ей нравилась. Она гордилась тем, что вступила в бой с демонами, но больше не желала подвергаться такой опасности. Во время набега на деревню ей повезло — Камран мог бы убить ее сразу. Появление Серого Человека было еще большей удачей. Но всякой удаче есть предел, и Кива чувствовала, что перейдет его, если согласится сопровождать жрицу.

— Что мне делать, дядя? — прошептала она.

Умершие не дают ответа, но Киве вспомнились слова, которые он часто повторял. «Если сомневаешься, как поступить, поступай правильно, девочка».

Нездешний подошел к кровати. Золотистые глаза Устарте были открыты, и он сел рядом с ней.

— Напрасно ты это, — прошептала она.

— Я предоставил ей выбор

— Нет. Ты спас ей жизнь, и она чувствует себя обязанной выполнить твою просьбу.

— Знаю, но мне тоже особенно не из чего выбирать.

— Ты мог бы стать другом Куан-Хадора, — заметила она.

— Разве что остаться нейтральным — но они принесли смерть в мой дом, а этого я простить не могу.

— Дело не только в этом.

Он искренне рассмеялся:

— Совсем забыл, что ты ясновидящая.

— И умею общаться с духами, — напомнила она.

Веселость Нездешнего улетучилась. В первую ночь после своего ранения Устарте, очнувшись, сказала ему, что ей явился дух Ориена, дренайского короля-воителя. Это потрясло Нездешнего, ибо ему много лет назад явился тот же дух и предоставил ему случай искупить свои грехи, отыскав Бронзовые Доспехи.

— Он приходил к тебе снова?

— Нет. Он не держит на тебя зла и хочет, чтобы ты знал об этом.

— А должен бы. Я убил его сына.

— Я знаю, — с грустью сказала она. — Тогда ты был другим, и искупление для тебя было почти невозможно. Но добро в тебе победило зло, и он простил тебя.

— Прощение, как ни странно, переносится еще хуже, чем ненависть.

— Это потому, что ты не можешь простить сам себя.

— Мысли духов ты тоже способна читать?

— Нет, но он пришелся мне по душе.

— Он был королем, великим королем. Он спас дренаев и основал государство. Когда же он состарился и стал слаб зрением, он отрекся от престола в пользу своего сына Ниаллада.

— Я знаю это из твоей памяти. Он спрятал Бронзовые Доспехи, а ты нашел их.

— Он сам попросил меня об этом. Мог ли я отказать?

— Другие отказали бы не задумываясь. Теперь он снова просит тебя об услуге.

— Для меня это не имеет смысла. Бронзовые Доспехи помогли дренаям одолеть грозного врага. Но пойти на пир? Какое может быть умершему королю дело до пира?

— Он не сказал, но я думаю, что тебе там будет грозить какая-то опасность. Ты знаешь об этом?

— Да.

Кива вышла из оружейной и стала в дверях — в охотничьем костюме и высоких сапогах с бахромой. На поясе у нее висел нож, длинные волосы она стянула на затылке хвостом.

— Одежда пришлась тебе впору, — вставая, сказал Нездешний. Он прошел к одному из шкафов в оружейной и достал оттуда маленький двукрылый арбалет. При свете лампы осмотрел оружие, слегка смазал маслом желобки для стрел и подал арбалет Киве. — Я заказал его для моей дочери Мириэль, но она предпочитала более привычный охотничий лук. Он значительно легче, чем мой собственный арбалет, и стреляет не больше чем на пятнадцать шагов.

Кива взвесила арбалет в руке. Он имел форму буквы Т, в середине которой была приделана рукоять. Задняя его часть плотно охватывала запястье, а вместо бронзовых курков в рукоять были вделаны две черные кнопки.

Нездешний подал ей две черные стрелы:

— Заряди сначала нижнюю.

Кива попыталась, но не смогла. Центр нижней тетивы был укрыт внутри механизма.

— Дай покажу.

На нижней стороне арбалета помещалась защелка. Нездешний оттянул, и открылась нижняя тетива. Наклонив оружие, он вставил стрелу на место, закрыл защелку и вернул арбалет Киве. Девушка вытянула руку и пустила стрелу в ближнюю мишень, а потом перезарядила арбалет, все еще неуверенно.

— Не оставляй его заряженным надолго, — предупредил Нездешний, — это ослабляет крылья. Когда наловчишься заряжать и разряжать, дело пойдет легче.

— Мне вовсе не надо, чтобы оно шло легче. Я провожу Устарте куда требуется, а потом верну это оружие вам. Я уже говорила, что никого не хочу убивать, и это остается в силе.

— Я понимаю тебя и благодарю за согласие. Послезавтра к вечеру я тоже к вам приеду, и ты будешь свободна от каких-либо обязательств передо мной.

Взяв заостренный уголь, он нарисовал на пергаменте два ромба, перечеркнув один слева направо, а другой справа налево.