Войдя в основное помещение храма, Адам увидел следующую картину. В центре на высоком круглом постаменте стояли люди в белых одеждах. На алтаре, который они окружали, горели светильники, по краям постамента возвышающегося над прихожанами, стояли высокие светильники. От жертвенных кадильниц, к куполу храма, поднимались клубы благовонного дыма. Головокружительный аромат этих кадильниц, ощущался за сотни метров от здания.

Сразу при входе, Адама охватило почти осязаемое чувство восторга и радости. Многоголосый хор, находящийся на нескольких ярусах, верхних балконов, закреплённых по всей окружности храма, завораживал своим мелодичным и торжественным пением. Адам словно растворился в мелодичном пении хора. С души, как весенним тёплым ветром, «сдуло» все печальные мысли и усталость. От переживаний ни осталось и следа. Заняв свободное место, он повторял за своим опекуном слова молитв и песнопений предназначенных для исполнения всеми прихожанами.

Благодаря своему информационному модулю Адам понимал текст и смысл песен, но из-за недостаточной языковой практики ему ещё не давались к свободному произношению некоторые слова. Через некоторое время под громоподобное пение, след в след за своим куратором, эмигрант стал приближаться к круговым ступеням, ведущим к алтарю. Они подошли как можно ближе к центральному постаменту, на котором происходила кульминация Богослужения. Над головой, в воздухе, как бы под музыку хора, сверкали яркие сполохи света, похожие на фотовспышки, или на небольшие разряды молний.

– Может быть, нас снимаю на камеру?

Подумал Адам. И посмотрел вверх, от увиденной картины он остолбенел и не мог двигаться несколько минут. Прямо над его головой, он увидел, чьи то босые ноги. Человек парил в воздухе примерно в двух метрах над полом, без каких либо видимых приспособлений и устройств. И тут Адам осознал, что большинство джиайев, в храме находятся в состоянии свободного парения. В состоянии эйфории и полной отрешённостью от мира люди висели в воздухе каждый на своей высоте. Несколько джиайев сбившись в небольшую группу, поднялись под самый купол храма, при этом от их лиц исходило тёплое светло-голубое сияние. Сполохи света и разряды молний вспыхивали в воздухе. Иногда эти молнии пробегали по телам парящих в воздухе прихожан. Иногда эти молнии, исходя от светильника, или алтаря пробегали по целым группам молящихся и поющих людей, не причиняя им ни какого вреда.

Извлекая Адама из полуобморочного состояния его опекун, аккуратно потрепал за подбородок, затем взяв за руку, повёл к ступеням, поднимающимся к алтарю. Круглый постамент, огороженный светильниками и кадильницами находился всего в пяти метрах от них. Внутри алтаря священники в длинных белых одеждах готовили евхаристию, для всех присутствующих в храме. На круглом престоле, стоящем в центре алтаря, они разливали розовый напиток в большие хрустальные кубки.

– По заповеди Исуса Христа, мы причащаемся Его крови и плоти, так же как и вы на «Земле».

Пояснил суть этого обряда, Оджин, своему подопечному.

Над алтарём, словно крыша большого шатра, нависало полотнище с ликом спасителя мира Иисуса Христа. С купола храма на своих чад благодушно взирало, изображение Святой Троицы в окружении ангельского воинства. Лучи света сфокусированные алмазными стёклами собирались и падали на изображение Святой Троицы. Затем свет отражался от золотых красок, пронизывая яркими и мягкими лучами всё пространство храма. Пение некоторое время продолжалось.

Смысл песнопений мало чем отличался от смысла православного богослужения на его родной планете. Благодарение Богу, призвание Его благодатной силы. Только здесь ощущалось физическое присутствие благодати. Это присутствие совершенно растворяло понятие времени и пространства. Невероятная лёгкость и безмятежность духа овладевали всем существом. С удивлением Адам стал осознавать, что в теле совершенно отсутствует усталость и тревога, навалившиеся на него после приземления на эту планету. Присутствовало ощущение того, что он находится в месте, где хотел бы остаться на всегда. Наверное, такое с ним было впервые.

И вот, старший священник провозгласил, трижды благословение Всевышнему Богу, громким голосом, заглушая многоголосый хор. Хор смолк. Выведенные из благодатного транса, парящие в воздухе прихожане медленно стали опускаться на мраморный пол храма. Многотысячная масса людей медленно и спокойно двинулась к центральному постаменту. Песнопение возобновилось, только в этот раз оно призывало всех присутствующих к духовному единению и исполнению главной заповеди Христа, к соединению с Ним через принятие тела и крови Спасителя.

Прочитав молитвы священники, стоявшие в центре круга, стали передавать чаши с напитком служителям, находящимся вне алтаря. Те в свою очередь, быстро проходя по проделанным проходам, уходили в четыре стороны храма и причащали всех находящихся в нём. Начиная с последних и заканчивая стоящими перед алтарём. Не обошла чаша сия и Адама.

Отхлебнув глоток от чаши, из рук служителя, он взял и кусочек хлеба, поданный ему. Ощущение мира и самодостаточности с каждой минутой нахождения в храме только усиливалось. Уходить не хотелось совершенно. Адам даже стал бояться, что выйдя из этого святого места, на него опять нападут грустные мысли и воспоминания. Но его куратор, взял Адама за руку и повёл к выходу. Под прощальный торжественный гимн хора они вышли из храма.