Она — смесь понятий "отличница" и "трудный подросток", она — взрывоопасная смесь, которой учителя прощают всё. Жизнь идёт своим чередом, пока однажды какой-то ублюдок в чертовски смехотворном шлеме чуть не сбивает её на автодроме. Она думает на учителя, которого случайно увидела на гонках, но, кто знает, как на самом деле предстояли дела, кто сидел на проклятом мотоцикле и кто в итоге ведёт двойную игру?
1
Все люди без исключения не те, кем мы их видим в этой жизни. Кто-то скрывает от нас своё прошлое, у кого-то коварные планы на будущее, а есть и те, кто в настоящем врут на каждом шагу и думают, что отвечать за это им не придётся. А у кого-то хватает смелости казаться высшим существом…
Тоня сидела за столом, наблюдая за кошкой, которая терлась у её ног. Из соседней комнаты были слышны крики и весьма дикарские высказывания от интеллигентного отца. Муся поджала от резкого шума ушки и жалобно посмотрела на девушку, лучи солнца попадали в лицо и в тот час русые волосы казались карамельного цвета, её большие серые глаза всегда создавали эффект испуга, с учётом того, что для её возраста семнадцати лет, она имела детские черты лица, от чего все думали что она младше своих лет. Подобное её конечно же не устраивало. Стрижка, с некоторых пор короткая, и забавно завивающие кончики имели наглость подскакивать оскорбительно высоко, иногда приходилось проходиться по прядям утюжком.
Следом послышались девичьи всхлипы, и Тоня, не удержавшись, взяла на руки кошку. Необычно-красивые голубые глаза, точно такие же огромные и овальные, как и у её нынешней хозяйки. Прошло не так много времени с тех пор, как умерла мама, и от неё досталась кошка необычной породы рэгдолл. С обычным именем Муся. Ласковая и спокойная трехлетняя проказница испуганно спрятала носик, рука Тони провела по пушистой головке. Когда-то мама и саму Антонину ласково гладила по голове. Но уже два года её никто не жалел, поэтому свою любовь отдавала любимице, и она платила ей тем же. Ей было самой страшно. Она боялась своего отца, ведь тот был слишком суров, постоянно говорил на повышенных тонах и мог поднять на детей руку. Даже сейчас, кажется, был всплеск, он ударил кого-то по лицу.
— Это твоя вина, Гера! — Переключился на свою жену.
Старый придурок женился так скоро после смерти матери, от чего его возненавидели собственные дети. Взял в жены не самую лучшую женщину с противной дочерью, которая сейчас по всей видимости и получила по лицу. А что она хотела? Если бы вдруг Тоня заявилась на пороге с тремя месяцами беременности, то отец её напрочь убил. А Виктории только пятнадцать лет.
— Твоя дочь позорит мою семью! — Разрывался он. Кошка жалобно мяукнула.
— Что там за звук? — Показался на кухне мужчина с седыми усами, строго посмотрев на дочь, которая ненавистно обжигала его взглядом. Его она ненавидела. Желала самого худшего в мире и считала дни до совершеннолетия, чтобы сбежать из этого дурдома. — Ты опять кошку возле стола держишь? — Он резко подошёл к дочери, пытаясь схватить Мусю за шкирку, что закончилось для него весьма плачевно, Тоня соскочила со своего места и, долго не думая, укусила отца за руку. Муся приземлилась на лапы и убежала в комнату, как всегда спрятавшись под диваном. — Ты что-то перепутала? — За ремень брюк схватился тот.
— Это ты перепутал… чудовище! — Язык не повернулся назвать его «отцом» или же «папой». — Не смей трогать мамину кошку! — Повысила голос она на мужчину, который точно был не в духе. И его отпечаток ладони оказался на правой щеке дочери. Она не заплакала, нет. Она просто прожгла его взглядом и прокляла в своей голове. Какое же он ничтожество!
Молча покидая кухню, она отправилась собирать рюкзак с учебниками.
— Тоня, можно войти? — В её комнате показалась сводная сестра, у которой также горел след от удара отца. В доме все ещё слышны были крики.
— Ну входи, — пожала она плечами. Не отрываясь от дел, она молча складывала вещи.
— Борис Сергеевич сегодня не в духе.
А из-за кого он такой?
— Он всегда не в духе, — вздохнула Тоня, закрывая молнию.
— Он мне даже не отец, а ударил по лицу, представляешь?
Зачем представлять? Тоня видела это собственными глазами. Он ударил и её тоже.
— До последнего не хотела, чтобы мама рассказывала ему про беременность, — её рука легла на живот.
— А кто отец, позволь узнать? — приподняла светлую бровь.
— Он боец без правил. Старше меня на очень много лет. Борис Сергеевич обещал его посадить. Как думаешь, он правду говорит? Я боюсь, Тоня…
Тоня не понимала, чего она все-таки хотела от неё. Зачем пришла, душу изливать?
— Ты можешь поговорить с ним?
Она сейчас серьёзно? Поговорить? У неё своих дел не было? Плевать она хотела и на сестру сводную и на её бойца.
— Прости, он меня не слушает, — выдала девушка, вытащив кошку из-под кровати, и закинула её в переноску. — И вообще я тороплюсь, — последнее сказала Антонина, отправившись к выходу.
Отец все это время недовольно сверлил дочь взглядом, упершись об стену.
— Сколько у тебя сегодня уроков? — в голосе ни одного намёка на заинтересованность или же какого-то волнения. Он просто хотел знать о ней все. И контролировать.
— Сколько надо, — огрызнулась девушка, накидывая капюшон джинсовой куртки.
— Не зли меня. А то поругаемся с тобой! — предупредил её.
Тварь.
— А ты по-твоему со мной мил? — открывала входную дверь.
— Да кем ты себя возомнила, девчонка! Манеры как у мамаши твоей.