Рок воздухом давится, а я эту девчонку прибить готов. Она хоть видела, в чём припёрлась? Моя футболка ей как платье, конечно, но мне прекрасно видны очертания её груди, и ноги стройные слишком открыты. Вся кровь к паху приливает.

— В комнату вернись, — прошу спокойным голосом.

— А ты его бить не будешь?

— Вы, блять, издеваетесь оба? — ору на неё.

Алёна вздрагивает, с хлопком закрывает дверь. По топоту ног слышу, что она убегает на второй этаж. Пиздец.

— Ты видел это?

— Я не смотрел, я жить хочу, — отвечает Рок и начинает смеяться. — Но я слышал… Миша?

— Ебало завали, — рычу на него.

А сам про себя снова отмечаю, что мне нравится, как она произносит моё имя.

— Ладно-ладно, понял.

— Делом займись лучше, — уже серьёзно говорю я. — Ты понимаешь, Лёха, что мне сегодня прямо сказали, что ты — крыса. Причём сказал это чёрт, на которого я ствол направил. Если бы не наше с тобой прошлое, я бы поверил. Любой бы поверил на моём месте.

— Я понимаю. Я рад, что ты не сомневаешься во мне.

— Иди к Рему. Эти три дня живёте здесь. Предупреди пацанов, чтобы на неё даже не смотрели.

— Ревнуешь, — довольно скалится Рок.

— Иди на хер, — отвечаю грубо, а сам улыбаюсь.

Рок поднимает руки и встаёт с кресла. Он выходит из кабинета и резко тормозит.

— Подслушивать нехорошо, Алёна, — весело говорит.

Я вздыхаю.

Другого от неё не ожидал. Сделала вид, что убежала и тихо вернулась?

Она несмело заглядывает в кабинет. Маню её к себе пальцем. Алёна виновато опускает голову и подходит к столу. Хочет сесть в кресло, но я мотаю головой. Подзываю к себе. Она осторожными шагами приближается. Резко подаюсь к ней. Алёна вскрикивает, когда подхватываю её за талию и усаживаю себе на колени.

— Вот скажи, тебе скучно живётся, что ты каждый раз нарываешься? — шепчу ей на ухо.

Чувствую, как она дрожит в моих руках. Кожа на шее мурашками покрывается.

— На что нарываюсь? — тихо спрашивает она.

— На хуй мой нарываешься, — отвечаю и вижу, как её щёки румянцем покрываются.

Она отклоняется от меня и начинает внимательно рассматривать. Пока не понимаю, что происходит.

— Ты не пострадал? — наконец, спрашивает она.

— Нет.

— А те люди?

— Можешь о них забыть.

— Когда ты уехал, они остановились напротив двора, куда я убежала, — тихо говорит она. — Я спряталась в клумбе. Страшно было ужасно. Я лежала на земле, пока они не уехали. Они сказали, что нет времени меня искать.

— Ты всё правильно сделала. А за них можешь забыть.

— О них могу забыть. Но могут прийти и другие, да?

— Да, поэтому ты пока живёшь у меня. Миша в больнице будет под присмотром. На работу со мной будешь ездить.

— Все подумают, что…

— Похуй, что подумают все, — прерываю её.

— Миша…

— Да?

— Ты доверяешь мне?

— К чему вопрос? — спрашивает Миша.

— Хочу знать. Хочу спокойно находиться рядом с тобой, и не воспринимать каждый твой взгляд, как подозрительный.

— А не до хуя ты просишь, кукла?

— Разве? — удивляюсь я.

— А разве нет? Я тебя знаю не так долго, чтобы говорить о доверии. Остановимся на том, что я за тобой присматриваю.

— То есть не доверяешь.

— Понимай, как хочешь.

Это звучит немного обидно, но с его точки зрения вполне логично. Я дёргаюсь, чтобы встать, но Бурый крепко держит меня за талию. Я недовольно хмурюсь.

Если он думает, что я сейчас в настроении продолжить то, что мы начали в душевой кабине, то ошибается. Весь мой игривый настрой разнесён в пух и прах.

У Бурого, видимо, с настроением всё прекрасно. Его ладонь уже двигается в направлении моей груди.

— Я устала и хочу спать, — говорю ровным голосом.

— Кукла, не начинай…

— Что?

— Иметь мой мозг.

— Что я такого сказала?

— Ой, иди. Недотрога, блять.

Бурый грубо сталкивает меня с колен. Я едва не падаю на пятую точку. Хватаюсь за него раненной рукой и шиплю от боли в плече. Миша тянется, чтобы помочь, но я отбиваюсь от него. Гордо выпрямляюсь и быстро выхожу из кабинета.

В коридоре встречаю Рока. Он по-доброму мне улыбается.

— Скажи, какие гостевые комнаты свободны? — спрашиваю у него.

— Не играй с огнём. Иди в его спальню, — серьёзно отвечает Рок.