— Мне нужна одежда. Что-то я не подумала взять с собой переодеться.

— Я подумал. Завтра утром Рем занесет сумку с вещами.

— О, отлично. Надеюсь, не он копался в моём нижнем белье?

— Я бы ему руки оторвал. Аню попросил.

— Хорошо, — расслабленно выдыхаю я.

Мы слышим стук в дверь. Я удивлённо смотрю на Мишу.

— За посудой, может, пришли, — предполагает он.

Я пожимаю плечами, но встаю первая, чтобы проверить его теорию. Путаюсь в длинном халате и чуть не падаю. Возмущённо смотрю на Мишу, услышав его смех, и открываю дверь.

Поворачиваю голову и натыкаюсь на незнакомую брюнетку в откровенном платье. Она поправляет внушительный бюст в откровенном декольте и только потом поднимает голову. Её брови взлетают вверх от удивления.

— А Бурый где? — грубо спрашивает она.

— В пизде, — отвечаю в рифму, — в моей. Пшла вон.

Захлопываю дверь перед носом этой шлюхи. Миша громко смеётся. Ах, смешно ему? Сейчас я ему устрою!

— И это ты говоришь, что нескольких второй раз в жизни видишь? — шиплю на него, как змея, а хотелось бы извергать драконово пламя.

— Ну, может третий, — с улыбкой отвечает он.

— Миша! — возмущаюсь я.

Хватаю с блюда виноградинку и бросаю в него. Мужчина даже не уворачивается. Видимо, такой вид снарядов его совсем не волнует. Да и не удивительно, в общем. Я кидаюсь на него с кулаками. Он смеётся, легко скручивает меня и усаживает к себе на колени.

— Успокойся. Что ты так завелась из-за какой-то шлюхи?

— Потому что эта наглая шлюха припёрлась к нам в номер. Сколько таких ещё припрётся?

Миша молча встаёт на ноги, удерживая меня на руках. Мы выходим с балкона. Он садит меня на кровать, а сам звонит на рисепшн.

— Алло, Елена. Я говорю один раз, а ты хорошо запоминаешь. Если в мой номер поступит ещё хоть одна девушка, не являющаяся сотрудницей отеля, я это здание сровняю с землёй. Ясно выражаюсь?

— Да. Будет сделано. Больше вас никто не потревожит. Прошу прощения за неудобства.

Щебечет администратор.

— Довольна? — обращается ко мне Миша.

— О да! А теперь расскажи, что произошло с Мариной! — требую я.

— А ты расскажешь, что от тебя хотел Демидов.

— Полноценный обмен информацией. Я согласна. Ты первый.

— Во-первых, чтобы ты не выдумывала, скажу сразу, что связь у нас с ней была очень краткосрочная, на пару раз, ещё до моего ареста. Во-вторых, Марина — конченная сука, помешанная на сексе. Она хотела получить от меня очередную порцию оргазмов взамен на информацию о крысе. Я предложил ей Рема.

— Это всё прекрасно, конечно, но помада на губах у тебя откуда появилась? — спрашиваю я.

— Да она в меня вцепилась как пиявка.

— А ты такой несчастный отбивался.

— Да, представляешь, — язвит в ответ Миша. — Она меня за член схватила, а он даже не дрогнул.

— Расстроился?

— Алёна. Ты меня слышишь вообще?

— Слышу.

— Херово слышишь. Мои слова значат одно: у меня хер стоит только на тебя. Другие бабы его не интересуют, поэтому прекращай свои сцены ревности на пустом месте. Бесишь.

— А меня бесят бабы, которые рассказывают, как классно ты их трахал!

— Представь себе, Алён: у меня были бабы до тебя. Мне найти их всех и позакрывать им рты? Пусть рассказывают, что хотят. Я приехал сюда с тобой, уеду отсюда с тобой. И дальше буду проводить время с тобой.

— Пока не выплачу долг?

— Такими разговорами ты его увеличиваешь в геометрической прогрессии. Мои нервные клетки слишком дорого стоят. А ты их методично уничтожаешь!

— Не кричи на меня!

— Ты меня довела. Опять, — тычет в меня палец Миша.

Он отходит от кровати и начинает бродить по номеру туда-сюда. Вижу, как он тяжело дышит, как сжимает кулаки. В какой-то момент мне даже смешно становится. Довела бедного мишку до бешенства.

— У тебя талант выводить меня из себя, — тихо говорит Миша и останавливается напротив кровати. — Тебе скучно живётся, поэтому ты постоянно нарываешься?

— Нет. Просто я задаю неудобные для тебя вопросы, а ты бесишься.

— Потому что я не привык перед бабой отчитываться.

— Ну да, а я ещё и не в том статусе, чтобы вопросы задавать.

— Дело не в этом, — устало вздыхает Миша.

— А в чём? Объясни, пожалуйста.

— Ты пытаешься навязать мне отношения, к которым я не привык. Я — одиночка по жизни. Обо мне никто не заботился, никто не интересовался, когда я вернусь домой, чтобы приготовить ужин, никто не собирал перекус в дорогу, никто не гладил мне одежду, никто не контролировал мои контакты, никто не устраивал сцен ревности. Для меня дикость то, что ты делаешь самую малую часть из этого.