Тырр! Тырр!

Беру мобильный.

Ответил. Но меня одолевает обида. Намеренно читаю сообщение.

Аноним: Привет, Яна! Как твои дела?

Выключаю мобильный и сую в рюкзак. А вот я тоже молчать буду, Владислав Львович! Прочувствуйте, каково это!

— Ян… оу, — Юля поднимает мой блокнот, ручку.

Протягивает мне.

— Эмоциональные качели, — вздыхаю.

— Влюбленность такая. С одной стороны прекрасное чувство, а с другой — штормит. Зато ты новый текст написала для песни, — улыбается подруга, — что там Борункова?

Мы выходим из университета.

Облака стремительно собираются в одну большую черную тучу. И спустя пару минут на землю обрушивается ливень. Мы с Юлькой добегаем до метро. Промокаем насквозь.

Затем закупаемся продуктами. А я все время думаю об анониме. Ни на секуду не могу выкинуть Абрамова из головы.

Как только мы оказываемся дома, открываю свой ноутбук, который временно перевезла к Юльке с частью вещей.

Аноним: я видел, что ты прочитала моё сообщение. Сильно занята? Буду ждать ?

Я: да, занята.

Аноним: ты обиделась, моя звёздочка?

Я: нет.

Аноним: обманываешь?

Я: нет.

Аноним: прости меня. Если я чем-то тебя обидел.

Я вдруг начинаю чувствовать себя последней дрянью. Он ведь просто старается не спалиться. Потому что он-то новую работу найдет. А вот моя жизнь может быть знатно подпорчена.

Я: всё хорошо. Просто я очень жду среды. И нервничаю.

Аноним: переживаешь из-за интервью?

Нет!

Я: да.

Аноним: всё будет хорошо, просто будь собой. Твои песни — отражение души. Так что уверен, проблем не будет. Ты чистая, невинная девочка. Знаешь, порой я чувствую себя очень паршиво из-за того, что заставляю проводить ночи вместе…

Я: я сама этого хочу. К тому же, была всего одна ночь.

Аноним: ты хочешь всё это прекратить?

Сердце пропускает удар. О чем он пишет? Конечно же, я хочу продолжать! Чего бы мне это ни стоило. Я заберу себе твоё сердце, Абрамов так же, как ты забрал моё.

Впервые в жизни я хочу чего-то больше, чем петь…

Я: нет. Могу я задать вам вопрос?

Яна

Аноним: конечно.

Я: вы когда-нибудь любили женщину? Так сильно, что ноги подкашивались от одного взгляда?

Аноним молчит. Ну ответь! Мне так хочется заглянуть к нему в душу. Хотя бы чуть-чуть. Ведь просто так Абрамов не откроется.

Я бы хотела поговорить с ним, но в нашу следующую ночь он наверняка будет молчалив.

— Янка, пошли пиццу готовить! — в комнату вбегает Юлька.

— Да, — до последнего гляжу на окно сообщений, но оно предательски молчит.

Топаю с Юлькой. Готовим вкусную пиццу. Подруга не касается темы анонима. А мне и не хочется говорить.

Чего я от него ждала вообще? Признания, что он влюбился в меня? Чушь собачья!

— Ян, ты где витаешь весь вечер? — хмыкает Юля, — совсем плохо всё с твоим анонимом?

— Нет. Просто не понимаю, почему всё вечно порчу. Он не ответил — я распсиховалась, как истеричка. Написал не то, опять… — роняю лицо в ладони, — Юль… я так по нему скучаю.

— Дорогая… — подруга с болью смотрит на меня, — я тебя понимаю. Первая любовь, все дела.

— Не хочу портить, но так получается…

— Уверена, твой аноним всё понимает. Если нет, то он полный олух. Ты мне лучше расскажи, как провела пару Борунковой. Ты в метро ничего толком не сказала.

— Владислав Львович пригласил меня в приют, где учится сын его сослуживца.

— Ого! Абрамов открывается с интересной стороны, — Юлька делает глоток чая.

Знала бы ты, что он и есть аноним…

— Так он хотел меня проучить. Что слепой мальчик пашет, не жалея сил, а я треплюсь на лекции, — вздыхаю.

— Ну и методы, — фыркает подруга.

— А потом Борункова мне закатила истерику. И знаешь, я разозлилась, ответила…

— Но?

— Но сейчас я мало чем от неё отличаюсь. Постоянно думаю, с кем он и где…