Я забрала свой чемодан из багажа и мы сели в машину Миранды. Но даже после этого я никакой расслабленности не ощутила.

— Как ты себя чувствуешь? — мы остановились на светофоре и тетя опять посмотрела на меня. Даже ее взгляд отдавался нервозностью.

— Так же, как и обычно, — откинувшись на спинку, я запрокинула голову и закрыла глаза.

Я понимала, что вопрос Миранды значил куда больше, чем могло показаться на первый взгляд, ведь, если я действительно омега и те анализы верны, неизвестно, когда у меня пройдет полное пробуждение. Возможно, в любой момент и, если бы это случилось в дороге, подобное было бы полной катастрофой.

Но пока что я и правда чувствовала себя так же, как и обычно. Разве что жутко уставшая.

— До сих пор не могу поверить, что ты можешь оказаться омегой, — Миранда нервно постучала пальцами по рулю. — У нас же в семье никогда их не было. Иначе бы все знали. Но вот я вчера ночью перерывала всю нашу родословную за все поколения, которые смогла найти. И ничего.

— Я все еще надеюсь, что те анализы были неправильными и я все-таки бета, — поднимая ладонь, я ею сильно потерла лицо.

Наверное, «надежда» это далеко не то слово, которое я сейчас испытывала, ведь, если я все же омега, это будет хуже ада. Поэтому, при мыслях об этом меня уже трясти начинало.

— Вот зачем я поменяла тот тест? — тетя сильно закусила губу. Казалось, что сейчас расплачется. Возможно, уже делала это. — Я же, черт раздери, тогда считала, что поступаю правильно. Иначе хуже будет. К тем же бетам, которые показывали маленький процент на тесте относились черти как. Тебе бы просто жизнь испортили бы.

Миранда была права. Опять-таки, я была далека от всей этой темы, но даже до меня доходили некие нюансы. Например, то, что беты, показавшие высокий процент, получали все и сразу. Например, как Луиза. У нее, кажется, было восемьдесят пять процентов. Она же являлась единственной потенциальной омегой у нас в университете и с таким высоким процентом, была развязана в своих возможностях, действиях и выборах. А все потому, что правительство затрачивало на нее столько ресурсов, что Луиза могла позволить себе все.

Но, в итоге, даже она не пробудилась. Так и осталась бетой.

Что же касалось тех бет, которые показали на тесте небольшой процент? Чем он меньше — тем хуже отношение. Конечно, слова не совсем подходящие, так как даже над ними правительство неминуемо брало попечительство, но, поскольку беты, которые показывали меньше десяти процентов раньше никогда не пробуждались, на них особо не тратили ресурсы. Просто закрывали в определенном учреждении. Наблюдали за ними. И, после наступления девятнадцатилетия, когда становилось ясно, что эти девушки все же не омеги, их отпускали. Но приятного в этом было мало. Даже слишком.

Повернувшись, я обняла Миранду. Хотелось хоть как-то ее успокоить, хоть и у самой этого самого спокойствия ничерта не было.

Примерно через сорок минут мы приехали к Миранде домой. Она жила в пусть и небольшом, но достаточно уютном двухэтажном домике. И, стоило мне войти в гостиную, как меня тут же окружили мои кузены и кузины. У тети пять детей. Самый старший — альфа двенадцати лет. Единственный ее сын. Самая младшая — бета. Ей недавно исполнилось семь месяцев и сейчас малышка лежала на специальном коврике под присмотром соседки, которая зашла посидеть с детьми, пока тетя ездила за мной.

— А ну идите сюда. Сейчас я вас всех заобнимаю, — я сгребла малышню и крепко обняла. Девчонки засмеялись, обнимая в ответ. А сын Миранды начал вырываться.

— Фу, не нужно, — закричал он, когда я его и в щеку поцеловала. Он тут же начал вытирать ее. — Не слюнявь меня.

— Ой, ты глянь. Нашему альфе не нравятся сестринские нежности и объятия. А ну, девчонки, давайте его заобнимаем, — после этого мы уже всей толпой сестер набросились на него.

Каро лишь на шесть лет младше меня, а, поскольку я раньше много времени проводила в доме тети, естественно, я постоянно присматривала за ним. Особенно, когда Миранда работала и ей нужно было уезжать. Поэтому Керо вовсе для меня был особенным. Любимый младший брат, у которого сейчас шла забавная стадия взросления.

— Да отвалите же от меня, — Каро попытался нас отпихнуть. Ему все это не нравилось, но сопротивлялся он не сильно. Чтобы никого не поранить. И даже эта любовь к сестрам умиляла. Пусть и он ее явно и открыто не показывал.

Наконец-то отпустив его, я пошла к самой младшей кузине. Бережно подняла ее на руки, покачала. Она с интересом смотря на меня улыбнулась.

Оказавшись тут, я испытала ни с чем не передаваемое спокойствие, но, в тот же момент стало еще более тревожно. Если я действительно омега, Миранду посадят. Других вариантов быть не может. И это само по себе жуть, но ведь у нее пятеро детей.

Меня до едкой дрожи пробрало и я аккуратно положила малышку обратно на коврик. Следовало поскорее сделать повторные анализы и разобраться во всем этом.

Оставив чемодан и рюкзак, мы с Мирандой пошли обратно к машине. Пока что ее дети все так же оставались под присмотром соседки. Мой дядя работал на западе страны. На добыче нефти. Тяжелая работа и порой его месяцами не было дома, но за нее хорошо платили. Хватало для обеспечения семьи.

Вот только, если Миранду посадят, дядю уволят. Туда берут только тех, у кого в семьях нет погрешностей. То есть, все будет слишком плохо. Настолько, насколько даже представить нельзя.