ИНТ. ДОМ БАБЫ НЮРЫ. СУМЕРКИ.

Денис просыпается на диване, на котором прилег отдохнуть. Он лежит, свернувшись в калачик, лицом к стене. Открывает глаза, смотрит в стену. Слышит доносящиеся из соседней комнаты голоса.

БАБА НЮРА

Ну что, будить его? Так ужин-то весь и проспит.

СОНЯ

Давайте я попробую потихоньку…

ВЕНИАМИН АЛЕКСЕЕВИЧ

Да ладно, пусть спит парень… Умаялся, видно.

Услышав незнакомый голос, Денис приподнимается с дивана – оборачивается… За накрытым столом сидят баба Нюра, Соня и кто-то третий, спиной к Денису. Денис садится, трет глаза.

БАБА НЮРА

Проснулся! Давай к нам, храпун. У нас тут осталось еще.

Третий оборачивается к Денису – и тот узнает в нем Вениамина, бабкиного мужа. Старик поднимается со своего места.

ВЕНИАМИН АЛЕКСЕЕВИЧ

Давай, парень, на мое место.

(бабке)

Я уж наелся, Нюра.

Денис медленно, словно загипнотизированный, проходит и садится на стул. Баба Нюра придвигает ему тарелку горячей жареной картошки. Денис берет в руки вилку, накалывает ломтики, но кусок не лезет ему в рот. Он смотрит на старика – с виду тому не дашь больше семидесяти. Выглядит он совершенно живым и здоровым. Денис моргает. Он в ступоре.

ДЕНИС

А я думал… что вы умерли.

ВЕНИАМИН АЛЕКСЕЕВИЧ

Во как. А я думал, ты умер.

ДЕНИС

(смеется)

Не-ет. Я-то живой.

ВЕНИАМИН АЛЕКСЕЕВИЧ

(улыбается хитро)

Да иди ты!

ДЕНИС

В смысле?

ВЕНИАМИН АЛЕКСЕЕВИЧ

Ты ж сюда не так просто попал.

ФЛЭШБЭК: АВАРИЯ С ЛЕСОВОЗОМ

Вылетающая из тумана громадная морда «КРАЗа», отчаянный рев сигнала, темнота.

КОНЕЦ ФЛЭШБЭКА

ДЕНИС

Мы ехали… Ну, допустим, попали… в аварию… только водитель исчез… Но мы-то все целы…

ВЕНИАМИН АЛЕКСЕЕВИЧ

Дак, или так, или наоборот.

СОНЯ

Мне кажется, наоборот.

ДЕНИС

Сонь! А ты что мертвякам подыгрываешь?! Он-то точно мертвый! Я могилу его видел! И сфоткал!

Та только жмет плечами, прихлебывает чай. Она тоже живая, румяная. Денис достает фотоаппарат, начинает листать…

КРУПНО: ЭКРАН АЙФОНА

…а в нем фотографии могил всех четверых приехавших с ним ребят – со смеющимися лицами. Соня тянется было к Денису, чтобы посмотреть, но Денис прячет от нее телефон, так и не найдя того, что искал.

ВОЗВРАТ К СЦЕНE

Денис криво улыбается – хочет улыбаться уверенно, но не может.

ДЕНИС

Ну и где мы тогда?

ВЕНИАМИН АЛЕКСЕЕВИЧ

Дак в посмертии.

ДЕНИС

Какое еще посмертие?!

ВЕНИАМИН АЛЕКСЕЕВИЧ

Ну… Как СИЗО. Понятно объясняю?

ДЕНИС

Непонятно.

БАБА НЮРА

Это ничего. Сразу-то никто не понимает.

Денис хватается за голову.

ДЕНИС

Нет! Что я вас слушаю вообще, бред этот… У меня времени нет, а я… Мне назад, в Москву, надо. У меня дела там срочные… Мне с матерью нужно…

ВЕНИАМИН АЛЕКСЕЕВИЧ

Во! Для того-то и посмертие нужно. Чтоб ты понял как следует, что помер уже. А то помрут и не поймут, все суетятся, суетятся, какие-то дела свои хотят доделать. А ты поостынь, парень. Некуда больше спешить.

ДЕНИС

Я не умер! Я чувствую все! Голова вон трещит…

ВЕНИАМИН АЛЕКСЕЕВИЧ

(усмехается)

Эх, парень… Дак отрезанные ноги-то знаешь, как болят…

СОНЯ

Денис… Ты не злись, не бойся… Ты хорошо сделал, что нас привез сюда. Ты разве по мертвым не скучаешь?

ДЕНИС

Нет! Я к живым хочу!

И просыпается снова – точно так же, как проснулся в начале сцены, на диване и лицом к стене.

В тишине ему слышится замирающий, тающий старческий смех. Он садится на диване – смотрит на стол. Там все так же, как было во сне: сковорода с жареной картошкой, тарелки с объедками… И никого.

ЭКСТ. ПОДХОД К МОНАСТЫРЮ. ВЕЧЕР

К монастырским воротам подходят баба Нюра и Соня. Баба Нюра досказывает какую-то свою историю.

БАБА НЮРА

А жена у него, у Витальки нашего, ох и суровая баба. Детей так воспитывает, будто Нахимовское училище дома. Но и Виталий наш твердого характера. Со своего не свернет…