Нет: к твоему, перейду.

Только учти, мой милый Иосиф:

Она тут же в слёзы бросится.

И начнёт оправдываться перед тобой.

Но ты, Иосиф, будь мужиком!

Разведёт вокруг тебя всю эту слякоть

Но ты не верь Ей,

Потому что слова Её гадость!

Пред моими очами,

Бога твоего: знай это!

Скажи Ей тогда:

«Мария, зла не держу на Тебя.

Но ты, Мария… оставь меня.

Чтоб не позорить Тебя,

Сплетничать о Тебе не стану.

Но и жить с Тобой не стану.

Возвращайся в дом своего отца.

Теперь разошлись наши пути навсегда.

Поищите, себе, другого… дурака!»

Ты понял меня?

А сейчас постой немного,

А потом войди в дом

И хорошенько рассмотри Её.

Ты всё увидишь сам…

Ну, всё, ступай

Она уже сняла свой халат.

И смотри не подведи меня.

Сделай всё как надо.

И помни: ждёт тебя награда!

За то, что бога своего уважил!

Иосиф был в шоке от всего им услышанного. И он был готов принять всё, что сейчас у него пронеслось в голове, все те слова, что он услышал от «голоса», принять за свою усталость. Что он перенапряг свои мозги за последнее время. Или даже принять всё это за сон. С ним и раньше такое случалось. Бывало: присядет от усталости отдохнуть и незаметно, сам для себя, засыпает. Может, быть, и сейчас он, сам для себя, незаметно, уснул? Тогда откуда этот голос знал про то, что он поил своего, купленного им на базаре барана вином? И тем более про то, что он называл его братом? «Но, взглянуть-то можно? – подумал Иосиф, – ведь голос казал, что Мария уже сняла халат, и Её можно хорошенько рассмотреть, без него. И если Она всё ещё в халате… то это был сон. А если Она его сняла… то тут-то всё и выясниться».

СЦЕНА XVI

БЕЗУМИЕ ИОСИФА

(Самое моё не любимое место во всей стенограмме)

Войдя в дом Иосиф увидел, что Мария действительно сняла свой роскошный, просторный халат! и осталась, в не менее красивом платье, которое более рельефно, чем халат, и облегало Её фигуру. Увидев вошедшего в дом Иосифа Она улыбнулась ему своей очаровательной улыбкой. Но Иосиф не обратил на Её улыбку абсолютно никакого внимания. Всё его внимание было обращено на Её живот. И…

Иосиф

– О, Боже, Мария,

Что я вижу?!

Да ведь ты же беременна!

О, горе мне! О, горе мне!

Как вы так могли со мною поступить?

Зачем вмешались в мою жизнь?!

Это всё твой отец,

Пусть будет проклят тот день

Когда он угощал меня вином!

Тогда сидели мы, с ним, за одним столом.

И он вовсю расхваливал меня.

А я… а я, развесив свои уши,

Дурак, подлые речи его слушал.

Потом он «пел мне песни»

Про твои, Мария, прелести

И я совсем, умом, «поехал».

Да и вино,

Тоже, сделало дело своё.

А ведь я совсем неплохо жил:

Жизнь моя

Меня

Волне устраивала меня.

А теперь ты, Мария, и твой отец, Авессалом,

Разрушили её.

За, что мне это, Господи, за что?!

Это всё твой отец Авессалом,

Мною он решил прикрыть твой позор!

И свой позор!

А я дурак растаял,

Под сладкими его речами,

А потом и под Твоими очами.

Вы жизнь мою сломали!

Мария

– Иосиф, что я слышу,

О чём ты?..

Как тебе не стыдно?

Как можешь ты мне такое говорить?!

В речах твоих

Я слышу полный бред.

Когда здесь был мой отец,

Таких Я,

От тебя,

Не слышала речей.

Что же ты тогда молчал?

Почему всё это ты, сразу, не сказал

Ему в глаза

Тогда,

Когда

Вином его ты угощал?

А вот теперь, когда отец ушёл,

Теперь, когда осталась Я одна

Ты взялся обижать Меня?

Как такое в голову твою могло прийти,

Здоров ли ты?!

Или это всё вино,

Которое разрушило твой мозг?

Иосиф

– Мария, знаю я, что ты меня понять не сможешь.

Всю «правду» мне открыл тот голос,

Который заявился в мозг мой.

Я был готов его не слушать.

Но он вдруг…

О том поведал мне, Мария,

О том… о чём ни с кем другим не говорил я!