– Не сопротивляйся, – сказала Лана с тяжёлым дыханием. – Я не хочу причинять тебе боль.

– Ты мне сейчас руку сломаешь!

– Тогда прекрати дёргаться, блядь!

Другой рукой она обхватила мои плечи, пытаясь удержать меня на месте и едва меня не задушив.

– Тина… перестань.

Я перестала. Рука, казалось, была выдернута из плечевого сустава. Я сжала челюсти от боли и кивнула. Лана сразу отпустила мою руку, заведённую за спину; она безжизненно повисла сбоку. Я попыталась поднять вторую руку, чтобы растереть плечо, но она всё ещё держала меня, прижимая к себе.

– Придурочная.

Я ненавидела её так сильно, как никого и никогда. Лана проигнорировала моё гневное обвинение.

– Что тут произошло, Тина? – спросила она. Я чувствовала тепло её дыхания около уха. – Одиннадцать лет назад тут что-то случилось. Что конкретно?

Я покачала головой.

– Ничего, – проговорила я и вновь попыталась высвободиться. – Послушай, это была плохая идея. Надо убираться отсюда.

Её хватка усилилась.

– Скажи мне. Что произошло, когда ты была тут в прошлый раз?

– Я не знаю. Прошу тебя… отпусти меня.

Дрожь стала сотрясать всё моё тело, с головы до ног, и самое странное – я не знала, почему. Мне казалось, что сердце сейчас выпрыгнет из груди.

Наверное, Лана почувствовала его биение, так как её хватка ослабла, превратившись в поддержку и утешительные объятия. Я продолжала сопротивляться. Я больше не доверяла ей. Это она была во всём виновата.

– Куда ты пойдёшь, Тина? Подумай хорошо. Ты ведь не можешь просто продираться сквозь заросли, не зная пути. В конце концов ты заблудишься либо поранишься.

– Я рискну.

– Я не могу позволить тебе так рисковать.

– Боже, да кто умер и сделал тебя Джованной Уэйн?

Она не потрудилась ответить. Я подумала – как же странно, что ещё прошлой ночью мы занимались любовью и, возможно, думали о чём-то большем. Всё изменилось за сутки. Расслабившись, я опёрлась на неё.

– Лана… я не помню.

– Да ну, блядь.

Я безнадёжно покачала головой. Лана же просто ждала, словно у нас было много времени.

Наконец, я заговорила, так тихо, что ей пришлось склониться ко мне:

– На земле было много костей… словно ковёр из ореховых скорлупок или ракушек. Словно галька на берегу. Разбитые черепа животных и… людей. Я знаю, что они были…

– Всё хорошо, – сказала Лана и обняла меня крепче.

– Я подобрала кусочек челюсти. Было видно места, где… должны были быть зубы.

Я сглотнула.

– Рикки хотела попробовать залезть в дом через одно из выбитых окон. Мы подкрались к стене дома.

Я глубоко вздохнула, пытаясь контролировать себя.

– Мы приблизились к окну, заглянули внутрь, и… вдруг увидели, что там стоит мужик.

– В доме?

Я кивнула.

– Он просто смотрел на нас. Прямо на нас. А мы смотрели на него, застыв на месте. Как пара кроликов. А затем он поднял руку, будто помахав нам в знак приветствия.

Мой голос сорвался.

– Рука показалась мне совсем чёрной. Он прижал её к стеклу… и там остался кровавый отпечаток.

Голос совсем пропал, словно мне не хватало кислорода, хотя именно так я себя и чувствовала. Я в ужасе посмотрела на Лану.

– Что вы сделали после? – сипло спросила она.

– Мужик отвернулся от окна… и мы убежали.

Тёмный лес моей памяти расступился и поглотил меня. Мы, напуганные до полусмерти, продирались сквозь колючий кустарник, проползали там, где не могли пройти, бежали вслепую, пока ночь опускалась на верхушки деревьев – и всё это время зная, что он где-то там, позади…

– Что произошло, когда вы добрались домой? – спросила Лана так спокойно, что её слова прозвучали как оплеуха.

Я открыла рот, но не могла вспомнить слов.

– Вы добрались домой невредимыми, – напомнила Лана. – Что произошло после?

– Ничего.

Она выпустила меня из объятий.

– Вы никому не сказали?

Я покачала головой, массажируя повреждённое плечо. На лице Ланы отразилось непонимание.

– Мы были напуганы. Он видел нас. Мы думали, что он может придти за нами.

– Тогда почему же вы не сказали родителям?

– Рикки… нам нельзя было ходить в лес. Её мать сказала, что накажет её, если она опять туда пойдёт. Мы не знали, что делать. Мы думали, нам никто не поверит. К тому же, мы вряд ли смогли бы привести их к дому. В тот день мы очень долго блуждали. Я даже не знаю, что нам помогло выбраться.