Смешарики. Ясень-пень и другие истории

Аннотация

Нешуточные страсти кипят в Ромашковой долине! Совунья на собственных перьях ощущает опасность технического прогресса: умный робот учится варить борщи вместо неё. Пин примеряет на себя роль супергероя и разгоняет грозовые тучи, лишь бы всегда светило солнце. Нюша и Бараш никак не могут поделить лесную полянку – приходится обратиться к юристам. А ещё в этом выпуске появляется сладкоголосая певица, из-за которой Смешарики едва не ссорятся. Лосяш и вовсе ведёт философские беседы с муравьями… Ёлки-иголки, что творится-то! Присоединяйтесь к любимым героям в новом выпуске мультколлекции!

Фан-клуб Козетты Пина хлебом не корми – дай повозиться с какими-нибудь железяками! Но отдыхать он тоже умел, и даже хобби у него имелись. Однажды вечером изобретатель собирал в своём ангаре мозаику из пуговиц. Шуршал музыкальный проигрыватель, и нежный женский голос пел: – У-у-у, пурке, пурке, пурке… Шантан, шомз-элизе-тени, Шарман, франсе-Козетта-ни. О, шарман э пармезан! Фа-фа-ла-ла-ла-ла… Скрипнула дверь, и в ангар вместе с ласковым морским бризом ввалился Лосяш. – Добрый вечер, творческий вы наш! – весело поздоровался учёный. Он высыпал перед Пином целую гору разных пуговиц. Изобретатель расплылся в улыбке – вот это богатый улов! – О, спасибо! Данке! Лосяш заглянул другу через плечо и заметил: – А вы, я смотрю, рукодельничаете! – Да, не могу остановиться, – смущённо признал Пин. – Понятно. – Учёный прислушался к музыке, что лилась из старенького проигрывателя, и с любопытством посмотрел на пластинку. – Симпатичная песенка… Пин горячо воскликнул: – О, это есть Козетта! Он показал фотокарточку. Со снимка на Лосяша взирала молодая козочка с алыми губами и небесно-синими глазами под томно опущенными ресницами. Над густой копной голубых волос торчали аккуратные рожки, а в копытцах Козетта сжимала микрофон. – Лучший певица всех времён и народов! – пояснил Пин. Лосяш с удовольствием рассмотрел снимок, а затем снисходительно произнёс: – Очень милое, но спорное заявление. – О-о-о… Найн, мой друг! – покачал головой Пин. – Я легко могу тебя в этом переубеждайт! – Сомневаюсь, – отрезал учёный. Ну, тут уж Пин взял дело в свои крылья. Он крутанул переключатель, увеличив громкость, и пустился в пляс. Скоро он полностью отдался во власть музыки, и Лосяш невольно стал повторять движения. Сладкоголосая Козетта пела: – Шантан, шомз-элизе-дени! Шарман, самблизе-дени! О, шансон э пармезан! Рап-ди-бара, ди-бара, ди-бара… Пин попутно показывал другу журналы с Козеттой на обложке. И Лосяш волей-неволей проникся эффектной исполнительницей. – Знаете, творчество Козетты нравится мне всё больше и больше! – сказал он наконец. – Я есть давний фанат! – восторженно объявил Пин. – И у вас хороший вкус! – от всей души похвалил его учёный. Изобретатель поманил его в дальний угол ангара и отодвинул занавеску. За ней скрывался целый стеллаж с пластинками, глянцевыми журналами, газетными вырезками и прочими свидетельствами его любви к певице. – Я собирайт все диски, все статьи! – доверительно сообщил Пин Лосяшу. – И недавно заказайт дамский модный журналь ради статья с ней! – Как много записей! – восхитился Лосяш, жадно протягивая копыта к полкам. – Могли бы вы поделиться с товарищем? Пин нахмурился. – М-м… Не думаю! – Да ладно, жалко, что ли? – Учёный с улыбкой схватил первую попавшуюся пластинку. Но изобретатель тут же потянул её на себя и пробормотал: – Я бы так не сказаль. – А как бы вы сказали? – вскинул брови Лосяш. Они тянули картонный конверт каждый в свою сторону, пока тот наконец не порвался и пластинка не выпала на пол. Пин процедил: – Я бы сказайт, что это закрытый фан-клуб! И он выставил ошарашенного учёного за дверь. Вот только Лосяш настолько впечатлился Козеттой, что никак не мог заснуть. Что этот инженер вообще о себе возомнил?! Почему он решил, будто Лосяш не достоин членства в фан-клубе Козетты? Проворочавшись в постели добрый час, Лосяш встал и под покровом ночи выскочил на улицу. В небе висела полная луна. Под её пристальным взглядом учёный прокрался в ангар изобретателя и стащил проигрыватель с той самой пластинкой Козетты. И вот он уже сидел у себя в домике и, прикрыв глаза от наслаждения, слушал чарующие трели: – Шантан, шомз-элизе-дени! Шарман, самблизе-дени! О, шансон э пармезан! Рап-ди-бара, ди-бара, ди-бара… Всё испортил Пин. Он вломился к Лосяшу, бешено вращая глазами, и молча забрал проигрыватель. Лосяш бросился за ним. Двери ангара захлопнулись прямо у него перед носом. Для надёжности Пин заварил их изнутри, а ещё заколотил все окошки до единого. Но хитрому учёному страсть как хотелось завладеть всеми музыкальными сокровищами, связанными с Козеттой. Поэтому он умудрился проникнуть в ангар через крышу. Пока Пин возился с дверями и окнами, Лосяш свалил все кассеты, журналы и пластинки в огромный мешок и умыкнул эти богатства. Когда Пин понял свой промах, было уже поздно. А сам инженер оказался взаперти… Выбравшись наконец из ангара, Пин бросился на поиски Лосяша. Тот знал, что дома его будут искать в первую очередь. Так что учёный притащил свою добычу во двор Копатыча и разложил журналы на грядках. Включил проигрыватель и стал с упоением читать статьи о Козетте. Но в конце концов Пин его нашёл. – Так. Стоппен! – рявкнул инженер. – Это есть уже перебор! – Перебор – это когда одним всё, а другим ничего! – свирепо отозвался Лосяш. Своими криками они разбудили Копатыча. Садовод вышел во двор, сонно потёр глаза и пробормотал: – Да что у вас вообще тут происходит? Через минуту все трое сидели у него на кухне, за столом. Копатыч угрюмо подпирал щёку кулаком. – Я первый нашёл этот прекрасный музыка! – брызгал слюной Пин. – И не обязан ни с кем делиться! – Ну и что, что он первым нашёл Козетту, – фыркнул Лосяш. – Творчество принадлежит всем! Копатыч устало переводил взгляд с одного на другого. – О чём вы вообще? Вы, старые друзья, поссорились из-за какой-то незнакомой козы? – поинтересовался он. Такое заявление возмутило обоих нежданных гостей. – Козетта есть кумир в музыкальном мире! – воскликнул Пин. – А её страсть к танцам?! – вставил Лосяш. Тут уж они наперебой стали перечислять достоинства певицы. – Она занимается мода! – Умеет готовить! – Обожает роботов! – Она левша! – И снимается в кино! Лосяш подытожил: – Да это всем козам коза! Когда они замолчали, по домику раскатился зычный храп хозяина. Пин и Лосяш переглянулись. М-да… Пора и честь знать. На цыпочках они вышли из домика Копатыча. Светало. – Кажется, мы его утомили, коллега, – прошептал учёный. – Натюрлих, – добродушно улыбнулся Пин. Лосяш предложил: – А пойдёмте ко мне смотреть интервью с Козеттой в прямом эфире? Вдвоём и фанатеть, можно сказать, веселее. – Согласен, мой друг! – кивнул Пин. Всё утро Смешарики провели перед экраном компьютера и вздыхали, глядя на свою любимицу. – Как же она хороша! – восхитился Пин. – Великолепна! – согласился Лосяш. Вдруг за их спинами раздался голос: – Очень даже ничего! Друзья резко обернулись. В дверях стоял Бараш и с восторгом пялился на экран. – Какие рожки… – добавил сражённый поэт. – А кто это? Пин и Лосяш переглянулись и бесцеремонно вытолкали Бараша за дверь. – Эй, вы чего?! – возмутился тот. – Мы же давно не виделись! – Повидались и хватит! – отрезал Пин. – Это закрытый фан-клуб! – заявил Лосяш и презрительно бросил: – Сотворите своего кумира! Они продолжили смотреть передачу. Ведущий объявил: – Кто прямо сейчас расскажет нам о Козетте как можно больше интересных фактов, получит два билета на её концерт! Пин потёр крылья: – Это мы мочь! Лосяш уже набирал указанный на экране номер. – Хм… Занято. Попробую снова! Ведущий воскликнул: – Алло, вы в прямом эфире! Лосяш удивлённо взглянул на телефонную трубку. Оттуда шли гудки… И тут в эфире раздался очень знакомый голос. – Алло! Алло! Пин и Лосяш вытаращили глаза. – Короче… Козетта, типа, тот ещё кумир! Занимается модными роботами, левша в готовке, танцует, снимается в рекламе и кино, – выпалил на одном дыхании таинственный знаток. – Короче, всем козам коза! Ведущий был явно впечатлён. – И у нас победитель! – торжественно объявил он. – Вам достаются последние два билета. Представьтесь, счастливчик! – Копатыч я! – гордо сказал голос. На фоне у него раздался неясный крик, и садовод добавил: – А, да… Я с другом приду. С Барашем! Пин и Лосяш переглянулись и хором ахнули: – А мы?! Ведущий тем временем спрашивал победителя: – Откуда столько познаний о нашей звезде? Копатыч хохотнул: – Если честно, я и сам не пойму, откуда я всё это знаю… Трубку у него забрал Бараш и заорал: – Эй! Алло!.. А ещё друзей привести можно? – Можно! – ослепительно улыбнулся ведущий. Программа закончилась, и Лосяш повернулся к Пину: – Коллега, а не пришло ли время сделать наш фан-клуб несколько, ну, ещё более открытым? В тот день Бараш много часов подряд смотрел танцы и слушал песни Козетты. Пока в его домик не явилась Нюша. Свинка вскинула брови, глядя на экран. Бараш испуганно замер, а затем быстро выключил телевизор и натянуто улыбнулся: – Пф, тьфу! Ни рожек, ни ножек! Всё-таки для него только Нюша – единственная и неповторимая. Фонтан Если бы кто увидел сейчас Кроша, то ни за что не поверил бы своим глазам: слишком уж несвойственно было для непоседливого кролика подобное занятие. Рано утром Крош копался в земле на полянке вокруг нежного зелёного росточка. Делал он это очень аккуратно, чтобы не повредить тоненькие корни. Кролик утёр лапой пот с верхней губы и заодно перепачкал землёй всё лицо. Затем бережно вытащил росточек из почвы. Рядом уже стоял небольшой цветочный горшок. Крош осторожно посадил в него росток и присыпал свежей землёй. Красота! Удовлетворённо хмыкнув, Крош подхватил горшок с новым обитателем и решительно куда-то пошлёпал. Путь его пролегал мимо дворика Копатыча. За оградой послышался какой-то шум, и кролик с любопытством приоткрыл калитку. Огородник самозабвенно смазывал кирпичи раствором и выкладывал из них круг прямо посреди двора. – Что это ты делаешь? – поинтересовался Крош и подошёл поближе. Копатыч удивлённо взглянул на чумазого кролика и пояснил: – Фонтан. – Зачем? – Неуёмный ушастый проказник взобрался на низенькую кирпичную стенку и попрыгал, проверяя её на прочность. Садовод пожал плечами: – Будет хорошо… Крош молча посмотрел на него, а затем смущённо продемонстрировал горшок: – А я вот Ёжику подарок несу. Ты же знаешь, что он кактусы любит. Ну, в смысле, выращивает. А такого вот я у него не видел. Обрадуется, наверное… – Кролик вышел обратно за забор, напоследок сообщив: – Фонтан – это хорошо. Он улыбнулся Копатычу, зашагал дальше по тропинке и вскоре скрылся за холмом. Чуть позже над Ромашковой долиной нависли тучи, и пошёл дождь. Копатыч уже сложил из кирпичей чашу фонтана и покрыл штукатуркой, а теперь спрятался под зонтом и любовно облицовывал фонтан камешками. В калитку зашёл Крош. Он весь промок, уши безвольно повисли, в лапах – всё тот же горшок. Кролик уселся на бортик фонтана и какое-то время молча наблюдал за работой садовода. – Представляешь, это оказался не кактус, – заговорил наконец Крош. Копатыч покосился на него. – Ты про то, что в горшке? – Да. Ёжик сказал, что это даже не похоже на кактус, и очень удивился, что я так обознался. – А что это? – сочувственно уточнил Копатыч. – Не знаю. – Крош пожал плечами. – Цветок какой-то. Может быть, лютик… – А-а-а, понятно… – протянул садовод. Крош выжидательно посмотрел на него, но тот больше ничего не сказал. Кролик повертел горшок с неизвестным растением в лапах и вздохнул: – Так что никому он не нужен… Выкину его! Хотя нет… Пойду его обратно посажу. Туда, откуда я его вырыл. Так будет правильней… Он встал и побрёл прочь. Уже у калитки он обернулся и бросил Копатычу: – Знаешь, делать фонтан, когда есть дождь, тоже довольно глупо. Садовод проводил его озадаченным взглядом. Дождливая погода сохранялась недолго. Вскоре солнце отвоевало своё законное место, и в Долину пришла жара. В один из таких безоблачных дней Крош пришёл навестить свой росточек. Земля вокруг него пересохла и пошла трещинками. С тяжёлым вздохом кролик сходил за водой и полил лжекактус из лейки. Листочки радостно воспряли. А Копатыч закончил работать над фонтаном. Эх, красиво получилось! Он подключил к колодцу насос. Послышалось тихое гудение, и через пару мгновений стрела фонтана выплюнула струю воды. С мерным журчанием вода стекала вниз, разбивалась на струйки поменьше и наполняла украшенную разноцветными камешками чашу. Садовод был очень доволен собой. Полюбовавшись своим творением пару минут, он улыбнулся и пошёл к грядкам. Огород сам себя не вспахает, в конце концов. Копатыч окучивал грядки мотыгой, нет-нет да поглядывая на сверкающие на солнце струйки. Ближе к обеду к нему снова заглянул Крош. Они вместе присели на краешек фонтана и подставили лица мелким прохладным брызгам. – Всё-таки фонтан – хорошо, – мечтательно сказал Крош, бултыхая ногами в воде. – Да-а-а-а… – согласился Копатыч. – Красиво. И в зной освежает, – добавил кролик. – Ага… – Садовод обеспокоенно посмотрел на безжалостное солнце. – Уже целую неделю печёт; ни облачка на небе. Ежели ещё несколько дней так палить будет, засохнет природа… Крош усмехнулся: – Тебе-то что беспокоиться? Ты же поливаешь свой сад. И фонтан у тебя есть. – Ну да, – улыбнулся Копатыч. – Я тоже Лютика поливаю. Садовод захлопал глазами: – Что, прости, поливаешь? – Ну, цветок, про который я думал, что он кактус, – с готовностью пояснил кролик. – Помнишь? – Ага, – кивнул Копатыч. – Я его поливаю, – не без гордости уточнил Крош. – Он даже немного вырос… А в Долине так и стояла жара. Смешарики не могли припомнить, когда последний раз было столь знойное лето. Возможно, на их памяти и вовсе такого не было… Солнце нещадно палило. Грядки Копатыча жадно впитывали всю воду, что садовод в них вливал, но почва всё равно сохла и трескалась. Листья скручивались от недостатка влаги. Крош продолжал ухаживать за своим цветочком, как мог. Однажды он пошёл набрать воды из колодца. На макушке у него сидела самодельная шапочка из газеты – чтобы солнце не напекло. Он крутил ручку цилиндра, то и дело утирая пот со лба, и поднимал ведро из глубины шахты. Ага, поднял… Но что это? В ведре один песок. – Даже колодец высох… – вздохнул Крош, с трудом ворочая языком. Росточек выглядел довольно бодро, но земля вокруг совсем иссохла. Кролик снял газетную шапочку, накрыл ею своего зелёного друга и проворчал: – Мы же оба знаем, что ты не кактус… Да уж, с кактусом было бы попроще. В конце концов Крош снова выкопал цветочек и в горшке принёс его домой. Здесь хотя бы солнце не печёт… Кролик носился туда-сюда по всему домику и что-то искал. – Так, так… Ну-ка, – приговаривал он. – Где-то тут… Где-то был… О! Он достал с верхней полки чайник и разлил остатки воды по двум чашкам. Взяли обе чашки в лапы и чокнулся ими. Одну выпил сам, а из другой полил свой цветок в горшочке. Ведь Крош знал: мы в ответе за тех, кого приручили. Незаметно подкралась осень. А дождей так и не было. Солнце неустанно жгло землю. Вода в Долине почти закончилась. Копатыч сидел на бортике своего фонтана и смотрел на тоненькую струйку воды, что ещё стекала в опустевшую чашу. Садовод так глубоко ушёл в свои мысли, что не сразу заметил подошедшего Кроша. А когда заметил, то лишь коротко кивнул вместо приветствия. – Копатыч, глупо тратить воду на фонтан, когда нечем поливать сад, – с серьёзным видом произнёс кролик. – Глупо поливать сад, когда нечего пить, – возразил сосед. – Колодец высох, ручей совсем обмелел. А воду из фонтана я раздал на питьё… – А мне можно? Крош протянул свою кружку. Копатыч подставил её под струю. Кружка заполнилась наполовину, а потом фонтан зафыркал: в трубах остался один лишь воздух. – Вот и всё… – тихо сказал Копатыч и осторожно вернул кружку юному Смешарику. Огородник подошёл к колодцу и отключил насос. Крош между тем достал коробку, которую всё это время прятал за спиной, открыл крышку… В коробке скрывался горшок с его Лютиком. Кролик незаметно вылил на него всю воду из кружки и вздохнул. Ему тоже хотелось пить. Копатыч сказал: – Лосяш говорит, что вот-вот придёт дождь, а Пин не верит и делает машину, которая будет опреснять морскую воду. Но когда он её сделает?.. – Ничего – потерпим, – смиренно кивнул Крош. Той же ночью разразилась гроза. Грянул гром, и молния расколола небо пополам. На Долину обрушился ливень. Копатыч, заслышав жуткие раскаты, выскочил на крыльцо и ахнул. Дотерпели, получается! Он бросился обратно в дом и выволок на улицу разную посуду – чашки, миски, вёдра, кадки… Пусть будет запас воды побольше, а то мало ли. Но дождь будто и не собирался заканчиваться. На следующий день Копатыч сидел на бортике фонтана, укрывшись под зонтом. Фонтан снова работал. Его брызги сливались с каплями дождя. Вскоре пришёл Крош. Он сел рядом с Копатычем, съёжившись под его большим зонтом, и они молча смотрели на бьющий среди дождя фонтан. Наконец кролик улыбнулся: – Хорошо, что фонтан может сколько угодно стоять без воды, а потом – оп! – появилась вода, и он снова работает… – Ага, – кивнул Копатыч и вдруг спросил: – Слушай, а как твой цветок? – Засох, – неловко признался Крош. – Чуть-чуть не дотерпел… – Жаль, – искренне посочувствовал Копатыч. – Был бы кактусом, продержался б. – Угу. Но тебе всё равно спасибо. Огородник удивился: – Мне-то за что? – За фонтан, – просто ответил Крош. Ему вдруг стало неловко, что поначалу он не отнёсся к затее Копатыча всерьёз. Ведь именно благодаря садоводу Смешарики пережили страшную засуху. Зато теперь Крош многое переосмыслил, и в его сознании фонтан навсегда остался символом мудрости, любви и заботы. Ясень-пень Порой научные изыскания приводили Лосяша в очень неожиданные места. На этот раз ему приспичило внимательно изучить в лупу крошечного муравья. И вот Лосяш уже карабкался вверх по стволу высокого ясеня, изо всех сил пытаясь нагнать прыткое насекомое. – Да как же изучать примитивное сознание, если оно так быстро бегает? – проворчал он, вывалив язык на плечо. Такова уж природа деревьев, но их стволы, как правило, сужаются кверху. Не был исключением и злополучный ясень… Ствол под весом Лосяша накренился, раздался звонкий хруст. Дерево треснуло, и учёный вместе с верхней частью ствола повалился на землю. – А-а-а! А-ах! – простонал Лосяш, ощупывая бока. – Хлипкий ясень! Мимо проходил Копатыч. Он всё видел и сразу поспешил к незадачливому соседу. – Тебе, наверное, так больно сейчас… – сочувственно цокнул языком садовод. – Спасибо за заботу, – кивнул учёный и, храбрясь, заявил: – Уже не больно. Каково же было его удивление, когда Копатыч от него отмахнулся, подошёл к оставшемуся от ясеня кривому пеньку и запричитал: – Дружище ясень, что ж за судьба такая – пострадать от копыт безалаберного вандала! – Почему вандала?! – возмутился Лосяш. – Моё исследование потребовало неких усилий. И это хлипкое дерево не выдержало… м-м-м… моего интеллектуального веса! Копатыч его будто и не слушал. Он обнял ствол соседнего деревца, поднял глаза к самой кроне и проникновенно сказал: – Простите его… Лосяш не ведает, что творит! Один из ваших сородичей стал жертвой его весомости. Лосяш скептически вскинул брови: – Доверчивый мой, вы серьёзно разговариваете с деревьями? Садовод не ответил, только повернулся и потопал по тропинке в сторону своего домика. Лосяш засеменил следом. По дороге Копатыч сказал: – Кто занимается огородом, поймёт: к деревьям нужно прислушиваться, говорить с ними. – Он остановился у изящного деревца с россыпями алых ягод. – Вот рябинка устала… А черешня говорит, что ежели её прямо теперича не полить, то урожая не будет. Лосяш облокотился о мощный ствол векового дуба и иронично поинтересовался: – И что вам говорит дуб? – С дубом мы обсуждаем серьёзные политические проблемы, – отчеканил Копатыч. – Есть ещё вопросы? – Вообще-то да… – протянул учёный. – Я изучаю мир примитивных существ. Нужно ваше мнение. – А я чаво, примитивный?! – рявкнул Копатыч. – У меня вечер ужо занят. Неотложные дела… с дубом! И садовод, гордо подняв голову, ушёл восвояси. А вот Лосяш решил задержаться у дуба. Он легонько постучал по твёрдой коре. – Тут-тук-тук! Есть кто дома? – В восторге от своего остроумия, Лосяш прыснул со смеху и продолжил: – Уважаемое дерево… – Сам ты дерево! – послышался глухой голос. – А?! – Лосяш испуганно отскочил. Неужели… Из-за дерева показался Копатыч, и учёный украдкой выдохнул. Ну конечно, садовод решил его разыграть! – Так с деревьями не общаются, – сухо сказал Копатыч. – Это тебе не бутеры хряпать… Надо ж настроиться. Такие у нас примитивные традиции! Он что-то шепнул дубу и довольно хохотнул. Лосяш нахмурился. В научную картину мира это всё никак не укладывалось, но уж больно Копатыч был убедителен… Лосяш неуверенно спросил: – И что, это правда работает? Без шуток? Садовод усмехнулся. Что ж, если Лосяш готов поступиться своими принципами, он ему покажет дивный новый мир ботанических откровений! Огородник пригласил друга к себе и подготовил всё для ритуала. Плотно задёрнул шторы, расставил свечи и молодые саженцы плодовых деревьев. В центр получившегося круга он усадил Лосяша.

Конец ознакомительного фрагмента.