— Я подумал, что вам захочется воды, — он очень правдоподобно изобразил на лице сочувствие, но его выдали самодовольные нотки в голосе.

Я промолчал. Он немного подумал, и поднес глиняную плошку к моим губам. Даже в тусклом свете факела было видно, что плошка грязная и в воде плавают какие-то хлопья. Что поделать, надо всегда быть готовым попробовать что-то новое. Я приник к воде. Филлипо старательно мне «помогал», в результате вылив половину воды на пол. И застыл с довольной, жабьей ухмылкой. Палачи и в самом деле одинаковые. Ждет благодарности. Я тяжело вздохнул. Мне не нравилось, что я так хорошо разбираюсь в палачах.

— Принес бы вина, и я бы подумал, не оставить ли тебя в живых, — с трудом произнес я. Язык распух от обезвоживания. Тех нескольких глотков, которые мне перепали, было недостаточно чтобы унять сухость во рту и боль в горле. Поэтому мои слова получились сиплыми и почти жалобными. Но Филлипо, судя по промелькнувшей на его роже злобной гримасе, они задели. Он немного постоял, бросил взгляд мне за спину. Видимо, оценивал, сдаст ли его стражник приставленный смотреть за мной, если он мне что ни будь сделает гадкое. Похоже, тут его не любили, и никто покрывать не хотел, потому что он просто прошипел:

— Может, в следующий раз… Сеньор… — после чего многообещающе на меня посмотрел и убрался из камеры.

Как бы не плоха была ночь, день был еще хуже. К моему великому облегчению, меня даже не стали морить голодом. С утра принесли местный бездрожжевой хлеб и глиняный кувшин с разбавленным вином. Скорее водой, в которую добавили немного вина, но я не привередничал. Тем более, что кувшин был почти литровый. Еда была почти прекрасна. Кормил меня в этот раз стражник, правда, под присмотром другого — я слышал дыхание еще одного человека за спиной. За ночь, я немного оправился. Хотя я пытался удержаться от лечения и накопить ману, но она уходила в избитое тело, как вода в землю. Зато у меня уже почти не болело ухо и лицо. Адски ныла шея, из-за неудобного положения. А в общем состояние было сносное. Как будто слегка простудился. И на солнце сгорел.

К вечеру ко мне пожаловал Ортег. Ланса с ним не было. На виду, по крайней мере. Некоторое Верховный Легат время молчал и смотрел куда-то поверх стены. Прошелся. Сделал знак рукой. В пределах моей видимости появился хлеб и знакомый кувшин.

— Я решил, что вам не помешает немного вина, — сказал Ортег.

Я очень сильно напрягся. Вариантов не много. Или Пиллар подобрел за прошедшее с нашей последней встречи время, или он решил меня убить и теперь убаюкивает совесть. Маны я немного накопил. По ощущениям, хватит на один «энергетик».

Филлипо поднес мне кувшин к губам. Я принюхался. Пахло немного застоявшейся водой и вином. С другой стороны, откуда мне знать про то, как могут пахнуть местные яды? Хотя, хотели бы убить, траванули бы с помощью инъекции стали прямо в сердце. Нет, тут что-то другое. Пить я не стал, и это был самый великий подвиг воли из тех, что я за собой смог вспомнить. Я бы даже прослезился от гордости за себя, будь во мне побольше влаги.

— Откуда в вас столько упрямства, — прошипел Пиллар. И только сейчас я вдруг понял, что он в бешенстве. Именно в бешенстве. Он хорошо держал лицо, но когда начал говорить, быстро сорвался на крик, аж слюни полетели. — Если бы мне попался такой пес, я бы вывел его из размножения! Упрямая тварь! Испортит породу!

Я решил, что про тварь это он о псе. И только поэтому воздержался от возмущений. Пиллар еще некоторое время ходил туда-сюда, цепляясь рукой за эфес меча. Перчатки где-то забыл. Сейчас я этому был не рад. Но, в конце концов, Ортег слегка успокоился. Выпустил пар. Повернулся ко мне.

— Ваше сумасшедшая жена с кучкой негодяев захватила Замок Святых Архонтов! Вы понимаете, что это значит?! — он снова сорвался на крик. — Какая невероятная наглость! Невоспитанность! Низость!

Древнее круглое строение переделанное в замок. Именно в нем собирались Хранители Сердца, чтобы выбрать Регента. Просто традиция… Но что такое Культ без традиций? Значит, они Хранители не могут собраться… Я едва сдержал улыбку. Ортег внимательно посмотрел на меня.

— Раскуйте сеньора Магна. Нам придется выехать с ним в город.

Как я и ожидал, я оказался в хорошо укрепленном замке Пилларов. Не так далеко от Императорского Холма. После голодного пайка и целого дня на солнце голова варила очень плохо. Однако, я быстро понял, что штурмовать Замок Святых Архонтов не Пиллары, не да Орс не будут. Не потому, что он так уж неприступен. Просто, если штурм не удастся, то будет очень некрасиво. Потерпеть поражение от женщины… Объединиться эти две семьи, как я догадываюсь, не смогут. Их вражда настолько застарелая, что уже сравнима по непреодолимости с физическими законами.

Осада тоже была не вариантом. С окна спальни, где меня отмывали и переодевали в чистое, просматривался Холм Императора и, немного, Площадь перед Замком Святых Архонтов. И по всем дорогам, тропкам, и просто по склонам туда шли люди. Я слышал о таком. Выборы нового Регента всегда праздник. И, очень часто, именно многотысячная толпа за стенами оказывается ограничивающим время фактором, иначе бы Хранители совещались по три года.

Я все же рискнул глотнуть вина и съесть пару персиков. И, уже на выходе, прогнав по телу энергетик, с нечеловеческой скоростью вырвал у одного из идущих за мной стражников алебарду. После чего метнул её через внутренний двор в темную арку. Стоявший в тени Филиппо, должно быть, очень удивился, что я его заметил. Впрочем, вонзившаяся в нижнюю часть живота алебарда, наверняка, удивила его не меньше.