В глубине души я это знаю. Я доверяю им обеим. Они хорошие женщины, умные и сообразительные. Просто я никогда не делала ничего даже отдаленно столь сложного.

— Хорошо, — наконец говорю я. — Я сделаю это.

Лицо Вероники расплывается в улыбке.

— Это чудесно, Элли. Большое тебе спасибо.

Я поджимаю губы, уже думая обо всем, что нужно сделать до моего отъезда.

— Мне нужно будет найти кого — нибудь, кто будет поливать мои растения.

ГЛАВА 4

Элли

На следующее утро я оставляю два массивных чемодана у стойки регистрации в международном аэропорту Хилтон — Хед и без проблем прохожу досмотр. Никто не останавливается, чтобы расспросить меня, несмотря на то, что я ужасно нервничаю и со стуком роняю пустую бутылку из — под воды на пол, спотыкаюсь о шнурки кроссовок и слишком быстро прохожу через металлоискатель, боясь, что он сработает, потому что мои серьги позолоченные, а не из настоящего золота.

Но сотрудники службы безопасности, должно быть, привыкли к людям, совершающим более безумные поступки, потому что никто и глазом не моргнул, и через пару напряженных минут я заканчиваю, сжимая лямку рюкзака в одной руке и ручку маленькой ручной клади в другой. Ещё слишком рано, чтобы так сильно потеть, поэтому моя первая остановка — уборная, где я повторно наношу дезодорант и зачесываю волосы назад, затем подставляю запястья под прохладный кран, пока снова не успокаиваюсь.

Вот. Я приехала в аэропорт вовремя, милая дама за стойкой регистрации отнеслась ко мне как к какой — то тайной знаменитости из — за того, насколько дорогим был мой билет первого класса, и теперь я могу посетить эксклюзивный зал ожидания в ожидании своего рейса, если захочу.

Я съеживаюсь при мысли о том, чтобы пойти туда в своей удобной летной одежде, и вместо этого направляюсь в первую попавшуюся кофейню. Я выбираю место у стены с окнами, выходящими на взлетно — посадочную полосу, и достаю телефон, чтобы написать маме, что я благополучно добралась.

Я не удивляюсь, когда через минуту мой телефон гудит от её звонка.

— Элли, — восклицает она. — Я так рада, что застала тебя перед вылетом. Подожди, подожди, дай я включу громкую связь.

Моё сердце сжимается при звуке её голоса. Вчера у меня не было времени на двухчасовую поездку до их дома. Мне пришлось собрать вещи, отменить доставку продуктов и целый час выслушивать допросы моей лучшей подруги Кары, которой мне пришлось позвонить, потому что у меня был только один чемодан, достаточно большой для этой поездки.

— Мы гордимся тобой, милая, — папин голос звучит немного приглушенно, и я представляю, как он склоняется над маминым плечом, косясь на телефон, хотя мы говорим не по видеосвязи. — Очень приятно, что Вероника доверяет тебе такую важную работу.

Сегодня его голос не заплетается, так что это, должно быть, означает, что у него хороший день. Чувство вины скручивается у меня внутри при мысли о том, что ему станет хуже, пока меня не будет, но я говорю себе, что с деньгами от Титанов, я смогу больше помочь ему.

— Это, должно быть, означает, что ты получишь повышение, верно? — спрашивает мама.

Она была шокирована, услышав, что я отправлюсь на трассу Формулы–1, но легенда, которую придумали для меня Вероника и Бенджамин Хёрст, имеет большой смысл. Титанам нужен партнер по связям с общественностью, человек, который возьмет на себя все взаимодействия с их многочисленными спонсорами, и Вероника занималась этим, только она не могла поехать из — за своего состояния.

— Ага, — радостно отвечаю я. — Это отличная возможность.

Однако мамин вздох выдает, что она на самом деле чувствует по поводу этой ситуации.

— Я буду беспокоиться о тебе, Элли — кэт. Совсем одна на другом конце света.

Она умеет попадать в яблочко, моя мама.

— Я не буду одна, и я буду занята работой, — утешаю я её, одновременно пытаясь убедить себя. — У мест проведения гонок усилена охрана, так что со мной ничего не может случиться.

Я думаю. На самом деле я пока не знаю, как всё это работает, но предполагаю, что они не могут просто позволить случайным незнакомцам бродить рядом с машинами, которые стоят сотни тысяч долларов.

— Знаешь, — медленно говорит мой отец. — Я тут почитал об этих ребятах. Они делают довольно классные вещи. Я оформил подписку, чтобы смотреть игры дома. Подумал, что посмотрю, из — за чего весь сыр — бор.

Мои глаза наполняются слезами. Мой отец, пожизненный болельщик "Фэлконс", пробует новый вид спорта только ради меня, и это больше, чем я могу вынести в данный момент.

— Это называется “гонки”, папа, — я шмыгаю носом, затем смотрю в потолок, не желая устраивать настоящий праздник слез посреди аэропорта. — Но это здорово. Ты можешь ознакомиться со всеми правилами и рассказать мне, потому что я ничего не понимаю.