— Какие-то корабли перешли на их сторону, но пока без подробностей. В штабе космического флота в данный момент идут бои, и неизвестно, кто возьмёт верх.

Всё плохо, но могло быть хуже. И не факт, что так оно и не станет. Поэтому сейчас время играло против нас.

Два часа прошли томительно долго. Никто не говорил, все молчали, углубившись в свои мысли. У Фарена ведь тоже была там семья, дети, он тоже их оставил ради нашего задания, чтобы выполнить свой долг. Поэтому не я один здесь волновался.

Вскоре на связь с нами вышли.

— Борт-один борту-два. Мы подходим, входим в коридор слежения. Вы с зелёным флагом. Следуйте за нами, не отклоняйтесь от курса.

— Борт-два борту-один, вас понял. Следуем за вами.

Впереди замаячил корабль, и я бы не сказал, что он меня впечатлил. Меньше линкора, заметно меньше, я бы отнёс его к типу эсминцев или малых крейсеров разряда охотник или собрат. Вытянутый, похожий на треугольник с выпуклыми краями и зализанными гранями, борт которых испещряли прорези света, будто трещины с пробивающимся оттуда светом.

Разница в том, что один работал чаще всего в составе небольшой группы или один, охотясь на корабли противника. Быстро выскакивал, делал один, но очень сильный залп, после чего тут же уходил, а другой был рассчитан на работу в группе из линкоров, служа поддержкой основной флотилии для защиты от мелких кораблей.

Сложно сказать, я плохо разбираюсь в них по внешнему виду. Они сильно отличались от имперских кораблей зализанностью и более футуристическим дизайном, как сказала бы Марианетта. Если у нас было всё практично, угловато, создано с тем, чтобы можно было строить, то у них… не знаю, будто для красоты.

— Борт-два, — раздался другой голос. — Вы в коридоре, Несметный готов принять вас. Следуйте за бортом-один в ангар. Не пытайтесь выйти из коридора.

— Борта-два понял вас, — ответил Фарен, переключая настройки для стыковки. — Мы готовы.

В борту корабля появилась полоска света и начала медленно увеличиваться, превращаясь в прямоугольник. Мы неспешно подлетели к нему, после чего туда друг за другом сначала влетел корабль наследника, а после и наш, оставив позади сопроводительную группу, которая, по идее, должна будет войти в другие ангары эсминца или малого крейсера.

Внутри многое было похоже и в то же время отличалось от типичных имперских кораблей. С одной стороны, я сразу узнал и швартовые захваты, и швартовочный мостик, и пункт диспетчера ангара, а с другой…

Здесь слишком светло. Стены из светлого металла, всё аккуратно-зализанное, будто он создавался не для войны, а для какого-то… не знаю… прогулки богатеев. Я не привередлив, просто всё выглядит очень уже «нежно» для боевого корабля.

Когда мы достигли своего посадочного места, корабль слегка вздрогнул, как и всегда, пойманный швартовыми захватами, после чего его притянуло к мостику.

— Борт-два борту-один, соедините с Вальцелавом, — произнёс я через связь в шлеме.

Помехи, щелчки, и через несколько секунд послышался его голос.

— Алло?

— Грант на связи. Берите сразу курс на базу наёмников Смертников. Чем быстрее долетим, тем лучше будет.

— Хорошо. Вам выделят каюту. И нам надо провести совет.

— Совет?

— Да, по поводу наших дальнейших действий. Надо скоординировать действия и разработать план.

— У нас уже есть план. Мы сами решим вопрос.

— Я напомню, что вы будете действовать на территории государства Тринианского, и вы должны обсудить свои планы с нами.

— Сначала довезите нас до места, а там поговорим. До связи.

Делиться с ним какой-либо значимой информацией я не собирался. Потому что не доверял ни его людям, ни, собственно, ему самому. Не из-за того, что считал его предателем или марионеткой, а из-за того, что он — политик. Ну или будущий политик. А они усложняют всё, когда надо действовать быстро. Лезут со своими важным и ценным мнением, как надо поступать, а как не следует, что только увеличивает и без того ненужные жертвы.

Что он мне скажет? Что нет, вот это атаковать нельзя, а здесь слишком опасно? Что даже под контролем врага это собственность государства, и потому её уничтожать не следует?

Я почти уверен, что именно это он и скажет. Будет ставить условия, вмешиваться в планы, пытаться запрещать и так далее.

И тут даже не в его высокомерии речь. Просто он будущий наследник и обязан контролировать всё. Обязан знать, что и как будет происходить. Это его будущее государство, за которое он будет в ответе. Да и что скажут другие, если перед его носом кто-то будет делать так, как посчитает нужным, не советуясь с ним? Как его будут воспринимать? Для него это было ещё и делом репутации.