— Осторожно, Арк, — предупредила Тия, преградив мне путь.

Я посмотрел себе под ноги, и увидел вбитый в землю толстый ржавый гвоздь.

— Ловушка? — не понял я.

— Просто антураж, — сказала Белая, и… подул ветер.

— Маски! — бросила Сайна, глядя на анализатор, которым изучала локацию.

Вместе с ветром мимо пролетел чёрный дым. Сперва я даже перепугался, что это может быть хищная тьма — такой сюрприз мы могли бы и не пережить. Но нет, чернота была просто ядовитой химией.

Куда опасней оказался сам ветер, который заставил колыхаться потрескивающие провода.

— Пригнитесь! — приказала Белая.

И это была так себе идея — потому как следом за проводами с потолка посыпались… ржавые гвозди.

Остротой и силой удара они не отличались, но без хотя бы простого железного шлема — гарантированная смерть.

Я создал дендроморфизмом подобие зонта из усиленного дерева и прикрыл им тех, кто оказался поблизости. Затем с лёгким запозданием раскрылся барьер Мерлина и щит Рейна.

На этом дождь из гвоздей закончился так же быстро, как начался.

— Это вроде локация аномалии, а не зверей, — заметила Белая.

— Так и есть, — ответила Тия. — Я чувствую живых существ. Но они находятся дальше.

— Похоже, это на двадцать втором называется декорациями…

— Пространство ещё больше, чем на свалке, — сообщила Эстель.

Я отметил, что несмотря на активный бой, её психика была на этот раз в порядке. Она даже казалась адекватней, чем во время привала.

— И в высоту. Он идёт на этаж вверх и уходит вниз.

— Вниз… — потянул я, глядя на торчащие в чёрном песке гвозди, и потрескивающие провода, свисающие со столбов. — Всё-таки нас упорно ведут на двадцать третий.

— Что с растениями? — поинтересовалась Сайна.

— Не растут. Только на чистой мане. Земли нет, воды нет, света почти нет. А что по твоей части?

— Я не сенсор, к сожалению.

— У тебя, помнится, была какая-то запчасть, привлекающая ионитов?

— Она в Вереск, — кивнула девушка на свою металлическую куклу.

В бою они больше охотились за хозяйкой, а не за куклой. Ещё один вопрос. Или дело в её новом устройстве?

— Ты уже поняла, что за легендарную хреновину тебе дала система?

— А ты как, понял что делает твой червяк? — подняла бровь Сайна. — Когда бы я успела? Или тебе напомнить, чем я была занята ночью?

В нашу сторону бросил взгляд Рейн. Почему-то довольный.

— Просто подумал, что твой артефакт может как-то нам помочь. Или наоборот, привлекать ионитов. Почему они лезут к тебе, а не к Вереск?

— А мне почём знать, Арк? Ты что, в шпионаже на сторону ионитов меня подозреваешь? Я думаю. Как додумаюсь — скажу.

— Потом уже, — отмахнулся я. — Сейчас тогда проверяй своими сканерами, вдруг ещё какая подстава здесь будет.

— Ну, радиации здесь меньше, чем в прошлой локации. Но если здесь развенётся башня, из этих гвоздей она наделает кучу боеприпасов.

Выйдя из свисавших искрящихся проводов в туманную серую локацию, мы оказались на чёрной поляне. Ржавые гвозди разных размеров были и здесь, но хоть не было проводов.

Зато было полно другой дряни. Например, натянутая ржавая леска, об которую легко можно было споткнуться и упасть на покрытое гвоздями поле. Первым попался Рейн, но для него падение на гвозди было не страшным — он успел вовремя перейти в форму слайма.

Спуск вниз стал очевиден. Других выходов просто не было. Комната представляла собой непривычно широкую локацию, состоявшую из примерно такого же странного ландшафта и простиралась… намного дальше, чем сказала Эстель.

Фирал предположил, что локация скорее всего соединена с другими неестественным образом.

И он оказался прав.

Вид, правда, у искателя Белой был так себе. Парень был бледным, держался в стороне и шарахался от Альмы, чем заставлял её становиться немного мрачнее.

Хватит и того, что когда мы в спешке уходили из лагеря, ей пришлось в ускоренном темпе знакомиться с артефактом.

На девушку чаша не оказывала никакого влияния. Ни плохого, ни хорошего. Сейчас она вертела её в руках, будто обычную чашку. И пыталась по пути его изучать. Артефакт такого уровня должен делать что-то особенное.