– У меня. – У Ады забегали глаза, и она отвернулась от Бори, сделав вид, что копается в стопке бесполезных бумажек на столе.

– Ну, дай его мне. Я позвоню домой. Скажу, что все в норме. И вообще надо на эти две недели придумать правдоподобную легенду, раз уж ты собралась все это время держать меня при себе.

– Ты не будешь никому звонить.

– Почему это?

– Никто не должен знать, где ты и что с тобой.

– Ага. Пусть две недели все сходят с ума, а потом я приду и скажу, что меня убила сумасшедшая девица?

– Ну…

– Ты же собираешься отпустить меня через две недели? – Боря сказал это вслух, почти не задумываясь, но по спине пробежали нехорошие мурашки, и волосы на затылке встали дыбом.

– Да, конечно. – Ада казалась совершенно спокойной. Если бы она не сидела спиной к парню, он мог бы заметить, как нервно бегают глаза, и тонкие пальцы теребят уголок скатерти.

– Тогда позволь мне хотя бы позвонить.

– Нет! – Ада вскочила. – Нет и все! Может быть, завтра. Я… Я не подумала над этим…

– Ты – отвратительная убийца и похитительница. Ничего не понимаешь в удержании людей.

– Я и не планировала этому учиться. Я вообще ничего этого себе не желала!

Ада всплеснула руками, а потом рухнула на стул, и ее плечи нервно задрожали. Лицо спряталось в ладонях, пучок развалился, и черные волосы растеклись по плечам.

Замечательно, разрыдалась. Боря не понимал, как вести себя с девчонками, когда они плачут. Особенно когда плачут из-за него. Одни кричат: «Не трожь!» и дерутся острыми кулачками, другие требуют срочно их обнимать. Но Ада плакала вроде бы не из-за него, и странный внутренний порыв заставил парня опуститься рядом с ней на колени, взять ее ладони в свои и легонько приникнуть к ним губами.

Ада подняла на него удивленные заплаканные глаза, и Боря смутился. И правда, дурь какая-то. Успокаивать собственную убийцу, жалеть и испытывать какую-то странную нежность. Эта таинственная девица вызывала в нем необъяснимое чувство родства, будто они уже были знакомы. Когда-то. И даже больше, чем просто знакомы…

– Пойдем в комнату, попробую тебе рассказать честно. Только ты все равно не поверишь. – Ада шмыгнула носом.

– Наверное, я поверю уже во что угодно.

– Сомневаюсь.

Девушка заправляла кровать и наводила порядок, а Боря замер в углу с подушками в руках, выданными ему на хранение, и во все глаза следил за плавными движениями и хрупкими изгибами. Ада двигалась как балерина, как неземное создание, которое невозможно ненавидеть, убей она хоть всех людей на земле. И собственные перепады отношения к некромантке Бориса раздражали. Что же эта девица из себя представляет? И почему так странно на него влияет?

Наконец Ада забрала у Бори подушки, водрузила их на законное место в изголовье кровати и жестом предложила парню присесть. Борис не растерялся и забрался с ногами, тогда Ада хмыкнула, залезла рядом и приняла позу лотоса. Футболка соскользнула с одного плеча, а девица будто не заметила да так и осталась.

Боря мотнул головой, сбрасывая накатившее из неоткуда томление. Хоть одно радует – может, она и не совсем живой, но ничто человеческое ему не чуждо. Отогнав и эти мысли, парень с добродушной улыбкой обратился к своей убийце:

– Ну, что?

– Приготовься слушать.

– Нам не нужны какие-то книги по колдовству или еще что?

– Борь, ну ты взрослый мальчик. Какое колдовство.

– Еще скажи, что ты – не ведьма.

– Нет, Боря. Ведьм не бывает.

– А тогда кто ты?

– Слушай. Думаю, ты поймешь. Вряд ли поверишь, но поймешь точно. Ты вроде умный.

– Ну спасибо. – Боря усмехнулся.

Ада замерла, погрузившись в мысли, а потом неистово расхохоталась. Борис удивленно вытаращился, но не знал, что сказать. Странности во всей этой ситуации было столько, что любой вопрос казался неуместным. Ада отсмеялась и вытерла набежавшие слезы:

– Я представила, как сейчас начну: давным-давно в некотором царстве… И что самое смешное, так оно и было.

– На сказку это все пока смахивает не очень. Слишком уже чернушная.

– Вообще-то все сказки злые и жестокие, для детей их просто адаптируют. Ты не знал?

– Может, уже к делу?

– Да, конечно. Итак, почти двести лет назад на берегах Баренцева моря раскинулось крупнейшее на севере становище Териберка. В нем жило почти пять сотен человек. Местные ловили рыбу, собирали ягоды и принимали пароходы. Поселение росло и процветало, когда Мурманска еще не существовало. Сначала выстроили храм прямо на берегу. Потом туда перебрались врачи из Архангельска и отстроили метеостанцию, да так и остались. Эта метеостанция заодно была маяком. Корабли перестали разбиваться, а люди все чаще приплывали и оставались в Териберке навсегда.