Душа Ады действительно жаждала жить в прошлом. Но жила воспоминаниями об истории, которая могла стать прекрасной в вечности, но которой суждено было оборваться вместе с жизнью шамана…

Ада стряхнула непрошеную слезу и вынырнула из рвущих душу видений, обрывочными картинками мелькавшими в подсознании с первых дней ее жизни. Этой жизни.

Она тщательно готовилась к этому дню. Исподтишка следила за Борей, ходила с ним одними путями, вынюхивала, выискивала, выспрашивала. Мониторила социальные сети. Невзначай перекидывалась парой слов с его друзьями, бродила по порту, заглядывала туда, куда обычно гражданские люди не проникают. Даже заходила в кафе, где работала его мама.

Знала, как он учится, когда выходит из дома, сколько спит, с кем общается, какие планы строит и о чем мечтает. Как, оказывается, много информации можно узнать о человеке в современной реальности. Не то что тогда, двести лет назад…

Мысли снова ползли не туда. Вновь и вновь возвращали ее в тот ужасный день, когда Мурманска толком не существовало, а Териберка процветала и развивалась как будущий порт и центр рыбной ловли. Когда небольшая группа саамов обосновалась недалеко от становища. Когда юный шаман…

Ада выдохнула и облокотилась о кухонный стол. Уже полчаса она сидела над чашкой чая и яичницей, пытаясь заставить себя проглотить хоть кусочек. Но в горло ничего не лезло. Спазм не давал не только проглатывать пищу, но и нормально дышать.

Этот день, самый обыкновенный летний день у современных людей, и день победы света над тьмой у саамов, должен был изменить будущее. Ее будущее и будущее любимого… С раннего детства, еще в Сортавале, Ада убивала и воскрешала. Нет. Сначала просто убивала. Мелких птичек, мышей, жуков. Странное увлечение для девочки из приличной благополучной семьи.

Еще страннее было то, что Ада делала после убийств. Красивый мужской голос по ночам шептал ее страшное: учись воскрешать. Ада знала, что обладателя голоса зовут Александр, и почему-то это простое имя звучало как нектар для ее ушей. Пару раз девочка попыталась поделиться странными видениями с родителями, но они все списали на бурное воображение и быстрый рост. Пришлось скрываться.

Начинающая некромантка притаскивала трупы животных на задний двор двухэтажного барака, где жила семья, и начинала ритуал. Сначала она просто пыталась водить над ними руками и шептать слова, которые слышала во сне. Потом начиталась инструкций в интернете и начала использовать самодельные талисманы, кости с ближайшего кладбища, чертила магические круги, использовала беладонну и белену, которые с трудом добывала у местных бабок. Но ничего не получилось.

Мыши не оживали, птицы не начинали петь. А Ада понемногу отчаивалась. Лишь образ из сна, который поднимал что-то неясное в душе маленькой девочки, не давал сдаться. Ритуал впервые удался в двенадцать, когда девочка перестала быть ребенком и вступила в страшный период подросткового бунта. Этот день совпал с весенним равноденствием. Тогда-то Ада догадалась, как Луна и Солнце влияют на ритуалы.

Образ из сна стал открывать ей новые знания, поведал о саамах, что до сих пор живут на русском севере. Передал легенды и назвал себя шаманом или нойдой, как ему было привычнее.

Ада пыталась снова и снова. С каждый разом получалось все лучше. За птицами и мышами пошли кошки и собаки. Девушка ликовала – воскрешенные животные продолжали бродить по улицам и даже привязывались к некромантке, словно теперь она была их хозяйкой. Но стоило ей подумать, что животное слишком навязчиво, и мысленно отпустить его, оно падало замертво. Ада всегда горевала.

Она вспомнила все год назад, прошлым летом. Незадолго до этого парень из сна приказал ей попробовать поднять мертвого человека. Ада была в ужасе – она не спала трое суток, лишь бы не видеть этого психа и не слышать его ужасных слов. Как бы она его ни любила, убить человека…

А потом Ада увидела Бориса. Парень с друзьями приезжал в Сортавалу на экскурсию. Два дня беспечные студенты дурачились на берегу Ладожского озера, катались на катере и обследовали мраморный карьер. А Ада шла по пятам и закипала от злости.

Она смотрела на Борю, вглядывалась в непосредственные юношеские черты и не понимала: неужели он ничего не помнит. Двести лет назад он убил шамана, а Аду лишил смысла жизни. Так почему теперь в этой жизни нойда приходит к ней в каждом сне, а его убийца живет как самый обычный человек. Радостно, полноценно.

Нечестно!

Ада хотела убить Борю на месте. Убить и сбежать. Но шаман рассказал, что нужно делать. В тот раз она отпустила Борю живым и принялась готовиться. И вот сегодня целый год теории и практики некромантии должен был вылиться в результат, к которому она неосмысленно стремилась всю жизнь.

И именно сегодня ей вдруг стало невыносимо жалко парнишку. Обычный студент, в меру веселый, вполне симпатичный, даже привлекательный. Он ничего не помнил и ничего не знал. Просто жил, дышал мурманским воздухом с примесью угля, о чем-то мечтал, с кем-то встречался. Не задумывался ни о каких саамах, шаманах, некромантах и прошлых жизнях. И наверняка даже не мыслил об убийствах.