Шоколадка давно кончилась. Ева ждала, пока кончится и разговор с мамой. Достала бутылку воды.

Ей нельзя долго не пить. Почки.

У Евиной бабушки с возрастом тоже начали болеть почки. Это была единственная Евина бабушка. Папа рос в неполной семье и остался один еще до рождения дочери, а отец мамы умер, когда Еве было три годика. Она никогда не была избалована вниманием родственников.

Бабушка, проработавшая в поле всю жизнь, по ранней весне собирала березовые почки и кипятила на медленном огне. Настаивала в темном месте. Получался отвар.

У народных методов очень простая логика: от почек – почки.

Ева не пет отвар из почек. Пьет как можно больше воды и соблюдает медицинскую диету.

В холле института прохладно, так что она надела джемпер. Длинный рукав водолазки под ним собрался гармошкой. Неудобно. Но короткие рукава носить нельзя.

Мама не спрашивала о самочувствии. Она знала, что ничем не сможет помочь. А Ева… ей просто надо это пережить. Пережить своё одиночество.

Иногда это непросто.

Память усиливают эмоции. Если ты переживаешь какое-то событие эмоционально, ты запомнишь его. Даже какую-то мелочь вроде складки на шторе, если будешь смотреть на нее, когда тебе сообщат о чьей-то смерти. А если триумф всей жизни не вызвал у тебя эмоций, он забудется навсегда. Вспомнишь только по фотографиям.

Говорят, лучше всего воскрешают воспоминания запахи. Иногда это работало с Евой. До боли знакомые запахи заставляли остановиться, как вкопанной, и долго еще терроризировали ее потоком чувств.

Запах гари. Медицинского спирта. Экскрементов.

Железный, кислый запах крови, от которого хочется убежать.

Воспоминания всегда лживы. Это осколок реальности, который твой мозг облизывает годами до состояния драгоценной жемчужины. Но попала-то в него песчинка. Кусочек грязи.

Психолог, к которому ходит Ева, называет её историю «абьюзивными отношениями». Ева не против. Это проще объяснить.

Психолог говорит, нужно снимать внутреннее напряжение. Переосмыслять травматический опыт. Он считает, тело связано с психикой, поэтому напряжение Еве нужно снимать йогой. Медитацией. Растяжкой.

Он считает, ответная реакция на её опыт поможет Еве переосмыслить его. Психолог сказал, что нужно сделать это максимально объективно. Поэтому в эссе Ева написала свою историю. Честно. Без прикрас.

Она сделала это без вдохновения. Без надежды. Это было праздное эссе, не больше. Вот, что поражало больше всего: праздность. Она не корпела над строчками, не придумывала лучшие обороты. Просто написала.

Так бывает, когда пишешь правду. Хорошо, когда есть правда, которую нужно написать. А хорошо Ева написала или нет – неважно. Это правда. Это реальная жизнь.

После обсуждения их эссе в группе преподаватель попросил Еву остаться.

Она написала правду. Ни одного преувеличения. Но в эссе все же была сокращенная версия истории. Всю правду Ева еще не рассказывала никому.

В психиатрической лечебнице для несовершеннолетних пациентов делили по половому признаку. Все девочки лежали в одном отделении, мальчики – в другом. Но если ты опасна для окружающих, тебя не держат со всеми вне зависимости от пола. Всего два варианта: либо ты не опасна и лежишь со всеми, либо опасна, и тебя кладут в изолятор. Ева лежала в изоляторе. С теми, кто кусался или бросался на санитаров. Если ты постоянно вопишь, тебя тоже кладут в изолятор. Там Ева не могла спать.

Но она никогда не была по-настоящему опасной. Иногда ей хотелось причинить боль людям, но она сдерживала агрессию. Это ведь нормально. Всем иногда приходится сдерживаться. Из-за этого не упекают в дурдом.

Однажды, уже в институте, парень начал задирать девушку. Их группу впустили в аудиторию. Они ждали преподавателя. Делать нечего: все находят себе какое-нибудь занятие. Если делать нечего, Ева старается отвлечься. От навязчивых мыслей. От своих абьюзивных отношений.

Медитация.

Йога.

Все то, чему ее учил психолог. Или пытался научить. Ева старается, но медитация – не самая простая штука, если ты не буддистский монах. С нуля научиться этому непросто. Начинаешь с пяти минут – пытаешься отчистить голову, сконцентрироваться на ощущениях в теле. Пытаешься «быть в моменте». Слушаешь свое дыхание.

Нужно гнать любые мысли, которые лезут в голову. Думать только о дыхании.

Проблема в том, что так ты остаешься наедине с собой. Как будто твое тело становится полым сосудом. Ты сморишь в этот сосуд.

Если Ева смотрела в себя слишком долго, она понимала свою мать. Почему та смотреть не хочет.

А парень, который задирал девушку, он просто никак не мог уняться. Он стал для Евы раздражителем – психолог называет это так. В спокойной обстановке появился раздражитель. В обычной ситуации ты уходишь от раздражителя. Но Ева не могла уйти. Не могла взять свою собранную сумку и убежать с принцем. Потому что принца у нее нет.

Парень был из шутов, которые просто не могут промолчать. Таким всегда нужно всунуть нос, куда не надо. Вступить в полемику. Спор ради спора.