Он по дороге так и норовит её потрепать. А время от времени как-то очень профессионально закидывает на спину и вприпрыжку бежит нам вдогонку. Вырастет – будет так же зайцев таскать, думаю я. А о чём думает Тим, я не знаю. Ведь на самом деле нет у меня никакого прибора для чтения мыслей.

Через пару километров мы нагоняем застрявшую машину. Это недорогой белый «солярис», и вот он случайно съехал с шоссе и теперь буксует в грязи. За рулём какая-то тётка сидит, на педаль жмёт, а плотный такой чел машину сзади толкает. Только у него в одиночку ничего не выходит.

Мы молча встаём от него по бокам и тоже впрягаемся. Мотор ревёт, покрышки визжат, грязища из-под колёс во все стороны разлетается, но этот их «солярис» всё же начинает ползти вперёд. Ползёт-ползёт и выбирается на асфальт.

– Вот спасибо вам, чудо-ребята! – говорит этот мужик. – А то просидели б мы тут до заката!

Мы переглядываемся.

– Не узнали? – тут он смеётся. – Это ж мы, мишки Тедди! Чумовые медведи!

А потом мы сидим у этих артистов в машине на заднем сиденье и едем в город. А по пути уплетаем вкуснющую пиццу – не иначе как с праздничного стола. Запиваем сладким чаем из термоса.

Костюмы медведей мы переложили в багажник. Как вы думаете, попросили мы их померить? Попросили. Пофоткались в них? Пофоткались.

Лисёнка Сашку с его добычей мы отправили обратно в лес. Точнее, прогнали. Он не слишком сопротивлялся. Только тявкнул на прощанье, взмахнул хвостом, взвалил свой груз на спину и, как говорится в сказках, был таков. Наверно, будет теперь хвастать перед друзьями, какой он крутой охотник. А может – это я предположил – своей подружке подарит, она-то вряд ли станет морду воротить!

Тим, когда такое услышал, пожал плечами. А потом улыбнулся. А потом рассмеялся.

И погнали мы в город.

– Нормально поработали, несмотря на некоторые нюансы, – это медведь за рулём рассуждает. – Всё хорошо, что хорошо кончается.

– И не говори, – поддакивает медведица.

– Верно! Зачем говорить, когда можно спеть? Знаете, парни, какую классную песню мы в детстве пели? Из фильма про Алису! Про «прекрасное далёко» – знаете? Это же просто космос! Щас споём, а вы подтягивайте!

«Ох уж мне эти артисты», – думаю я. Но не спорю. Надо же отвлечь Тимку от его переживаний.

И вот дальше мы летим по шоссе с бодрыми песнями. Только песни у этих клоунов тоже оказались особенные. Уж не знаю, слышали вы или нет:

Ну и так далее, в таком духе.

– Вырасту – стану космическим пиратом, – обещает Тим. – Ты со мной, напарник?

– А как же, – говорю. – Ты просто мысли мои читаешь. Кстати, где у нас каршеринг для летающих тарелок?

– Кто его знает. Приедем – спросим у Алисы!

Тут мы немножко смеёмся. Правильно медведи говорят: всё хорошо, что хорошо кончается. Даже если о чём-то приходится забыть навсегда. Или о ком-то.

Ведь иначе и история не кончится.

Мама Светы Ермолаевой очень много работала.

Тому было две причины. Во-первых, медсёстры – очень занятые люди на очень важном и ответственном посту. Во-вторых, жизнь и особенно сборы в школу стоят очень много денег, и взять их, кроме как заработать на работе, неоткуда.

Мама работала так много, что за два минувших года учёбы у Светы скопилась толстая пачка записок от неё в школу. Во всех говорилось примерно одно и то же: Света может сама приходить, уходить и делать всё, что хочет. Как Пеппи Длинныйчулок, которая в девять лет жила одна на вилле, потому что её папа работал капитаном дальнего плавания. Вот только у Светы, в отличие от Пеппи, не было чемодана, набитого золотыми монетами.

В последнюю неделю августа мама забрала Свету с дачи – от любимого дедушки и от единственной подруги Алины. На даче они с Алиной жили рядом, а в городе – очень далеко друг от друга, учились в разных школах и лишь иногда переписывались в мессенджерах.

Свете предстоял третий «А» класс. По опыту первых двух «А» классов она уже знала, что подготовка к школе – это непросто и расстраивает маму.

– Я столько не зарабатываю, – жаловалась мама всю неделю.

И негодовала:

– С каждым годом всё хуже и хуже!