Очень тяжело стать сильнее, когда не чувствуешь угрозу смерти. Очень непросто выйти за пределы своего организма, чтобы раскрыть потенциал своего дара. Самое первое и последующие за ним сражения с Евгением Львовым это доказали.

До их первого боя Гиневард считал, что без преувеличения является талантливейшим магом своего поколения в Российской империи. Всё-таки почти отказавшись от пилюль, к девятнадцати годам достичь четвёртого круга маны могли считаные единицы. А уж если говорить про навыки боя, с ним по-настоящему никто не мог сравниться.

В Академии лишь несколько человек могли заставить его сражаться всерьёз. На первом месте стояла Юлия Смирнова — она была невероятно сильным заклинателем, и будто этого мало, не менее превосходно владела искусством меча.

Девушка на голову превосходила тот уровень, что парень демонстрировал в Академии. Однако какие бы нежные чувства к ней Гиневард не питал, в настоящем бою у Смирновой были околонулевые шансы на победу, если бы он начал действовать всерьёз.

Следом по силе шёл Максим Романов — третий принц Российской империи. В бою один на один им ни разу не доводилось сражаться, однако было глупо отрицать силу молодого наследника престола. Особенно учитывая, что он занял первое место на турнире.

В этот же список он мог включить обеих сестёр Друцких, Амелию Львову и, пожалуй, Реваза Багратионова. К сожалению, в этом году выпустился из Академии, а ведь Рязанский был не против померяться с ним силами и талантом в магии.

Вот только появление в его жизни Евгения Львова многое изменило. При первой встрече он его сильно недооценил. Пусть даже парень посчитал, что княжич не так прост, как о нём ходили слухи, он и подумать не мог, что за каких-то два года он займёт тринадцатое место в списке лучших учеников Академии. Хотя это достижение меркнет на фоне его других заслуг.

В первый раз, когда Гиневрд сразился с Евгением, он заметил, что у парня невероятные рефлексы и боевой опыт. Чего уж там, даже от его наставника Вильяма не ускользнул этот момент. Из-за этого старик, в том числе изменил подход к тренировкам молодого аристократа.

Однако Рязанский подумать не мог, что Евгений за каких-то два года станет магом четвёртого круга. А в этом ему сомневаться не приходилось — он сам скрывал свою силу и прекрасно чувствовал, когда кто-то делал то же самое.

Ко всему прочему, княжич Львовых очень умело управлялся со сложными заклинаниями. Это проявлялось в дуэлях между другими студентами, и в целом на тренировках. В этом плане он явно ничем не уступал главе студсовета.

В какой-то момент Гиневард поймал себя на мысли, что в серьёзном сражении один на один против Евгения он мог не победить. Да, в ближнем бою Львов определённо уступал, однако он имел за спиной огромный арсенал заклинаний.

Настолько огромный, что даже талантливому магу было бы очень тяжело выучить всю эту магию. А боевой опыт помогал ему очень вариативно её использовать.

Другими словами, Евгений в глазах Гиневарда стал достойным противником. Сражайся они в полную силу на турнире, и их битва стала бы легендарной в стенах Академии. Из-за этого парень стал считать, что Евгения ему послала сама судьба.

На третьем курсе, уже будучи магом четвёртого круга, он стал зазнаваться, считая, что сильнее него никого не найдётся. Однако появление его теперь уже друга в Академии напомнило, что всегда может найтись кто-то сильнее, и что нет предела совершенству. Отсюда в душе Рязанского пробуждался сопернический дух.

Эта тренировка в Сибири была лишь частью его углублённой подготовки. Наставник покинул его на ближайший месяц и наказал тренировать все свои навыки, включая выживаемость. И в этом плане местная тайга справлялась очень хорошо.

Ловушек как таковых в лесу не было. Зато была местная фауна, которая часто норовила его убить. Причём Гиневард не мог понять — это его род намеренно сюда завёз самых свирепых хищников и натаскивал их на такую агрессию или местные звери просто были не рады его видеть?

Например, в первый же день тренировки ночью его пыталась загрызть стая волков. Рязанского это немало удивило, поскольку он знал, что эти животные стараются избегать людей. На второй день его попытался забодать олень. На третий он умудрился наткнуться на бурую медведицу.

Последнюю он, к слову, не стал убивать, а только прогнал. В конце концов, медведица лишь защищала своё потомство. Хватило лишь отпугнуть зверя, чтобы та не подумал его преследовать.

Одним словом, жизнь в сибирской тайге была непростой. Приходилось спать на деревьях, охотиться, искать ручьи с водой, тренироваться, да и в целом много чем заниматься. Правда, вот чего не ожидал Гиневард, так того, что кто-то захочет приблизиться к его костру.

За несколько дней Рязанский окончательно убедился в том, что огонь отпугивает всю местную фауну. Однако чтобы животное, да ещё чтобы так бесцеремонно подкрадывалась к нему со спины? Такое с ним случалось в первый раз. И подобное настораживало.